Этот маленький в красной кепочке всегда старается быть в центре событий, иначе у него просто не получается. Дипломат из Хоэна, потерявший свою любимую почену не находил себе места в полицейском участке Оливина, а он бегал вокруг бедного несчастного человека и представлялся ему:

– Я Эш Кетчум из Паллета, я хочу стать мастером покемонов! Я выиграл Лигу Индиго и Оранжевую тоже.

Ой, это он каждому встречному говорит. Рекламная компания, блин. Ладно, Джим, отдадим ему эту жуткую почену.

– Мистер… – не знала как начать, в присутствии Кетчума я, – мы слышали, что у вас пропала почена.

Кетчум самым первым посмотрел на нас.

– Опять они! – завыл он, закатив глаза.

– Заметь, малявка, нам нужно отдать вот это! – Джим сказал это очень зло, потому что… потерянная дипломатом почена вцепилась всеми своими зубами в его… пятую точку и не хотела отпускать.

Увидев то, что они увидели, Кетчум и его рыжая подружка повалились на пол от хохота. Я бы тоже повалилась, если бы эта жуткая почена не откусила у меня половину моего шикарного хвоста, прежде чем уцепиться в Джеймса. Нет, ну почене мы ничего не сделали. Сидели в кустах, Кетчума выслеживали, а тут… на тебе… Нехорошая почена.

Хозяин был воспитаннее этого Кетчупа. Он, как и ожидали мы, сразу же подбежал к почене и начал просить ее, отпустить то, что она держит. Как бы не так, почена не желала этого.

Но тут как всегда все испортил Кетчуп.

– Да вы, Команда R, от вас чего угодно ожидать можно было! Вы клеем зубы почене намазали и приклеили ее к заднице Джеймса для виду, что ему больно.

– Ты бы подумал, малявка! – закричал на Кетчума Джеймс, – как мне удобно с этой… поченой… ходить, а потом говорил подобные глупости. Мы ее реально принесли сюда, чтобы избавиться от нее.

– Кетчум! – встрял Мяут, – А если бы к тебе так почена пристала.

– Ко мне почены так не пристают! – гордо, самодовольно ответил Кетчум. – Пикачу, помоги почене!

– ТОЛЬКО НЕ ЭТООО! – вскрикнули все мы хором, когда уже молния летела в нашу сторону.

Мы с Мяутом успели увернуться, а Джеймс со своим "подарочком", естественно, не успел. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как трясется его тело, истязаемое током. Почена в шоке, как и предполагал Кетчум, отцепилась, но что получил Джеймс взамен? Порцию электричества, которую нам на троих с лихвой хватало? Бедненький. Как всегда земля под его ногами взорвалась от такой сильной молнии… Опять в пролете, только без нас.

– Где остальные? – грозно спросил Пикачу (перевод Мяута).

Щаз, так мы и дались. Пошли, Мяут, нам надо найти Джеймса. И больше Команда R не будет помогать никому и никогда. Разве что, если Кетчума рядом не окажется.

Влага. Легкое прикосновение влаги к моей щеке. Немного щиплет, потом приятно. И опять, и опять. Я даже боюсь открыть глаза. Что это? Где я был до этого… Нет, я должен посмотреть, что со мной делается. И кто дарит мне эту живящую влагу. Да, конечно, она, но я ее никогда не видел. Она прекрасна. Красота ее может затмить сияние самой яркой звезды, она красивее самой замечательной… самого замечательного цветка. Она молоденькая девушка. Ее изумрудные волосы, отдающие в свете рассвета золотым прекрасны, а янтарные глаза на половину лица просто сводят с ума любого, кто ни посмотрит на нее.

– Ты кто? – прохрипел я…

Ничего другого я ни сказать, ни спросить не мог. Боль в груди. Сильная боль, сдавленная тугими бинтами.

– Меня зовут Лиза, – тоненьким, словно прекрасная музыка голосом сказала она. – А ты кто?

Этот вопрос можно было ожидать, но его я боялся больше всего на свете. Кто я? Очень интересно! Кто я? Судя по сложению тела – человек, мужчина, волосы синие до плеч, телосложение хилое, худой, похоже, голодный. Но кто я? Как меня зовут?

– Так кто ты? Может, познакомимся, наконец! – спросила уже во второй раз Лиза.

Я бы ответил, если бы знал.

– Дай зеркало… – попросил я.

– Ты себе не понравишься. Без синяков и пластырей, чувствуется, ты намного красивее.

Кто я? Я ранен в войне? Но почему я не могу вспомнить? Лиза – ее имя. У меня тоже должно быть имя. Должно быть… Но какое? Имя, имя, вспомнить бы имя. Я не ребенок, у меня есть имя.

– Ты не хочешь говорить? – ласково спросила она.

– Я не знаю, Лиза, не знаю своего имени… – решился, наконец, я.

– Ты забыл о своем прошлом… – сразу же догадалась она. – Ничего, отдохни, память вернется к тебе.

– Но что со мной случилось? Почему я все забыл? Или я умер и воскрес? – я метался в сомнениях и не мог понять, что со мной творится, и что случилось раньше.

– Пожалуй, это поможет тебе что-то вспомнить… – тихо сказала Лиза и начала свой рассказ. – Я живу тут, в пригородах Оливина, всю жизнь. Мои родители погибли при землетрясении пять лет назад, а я осталась единственной хозяйкой этого клочка земли. На оставшиеся деньги я отстроила этот маленький домик и жила в нем, заботясь об огороде и моей Милтанке. Сегодня рано утром я отправилась доить Милтанку и заметила что-то странное и большое под яблоней. Сначала я жутко испугалась, но потом все же решила подойти. Это был ты. Что ты делал в моем саду, я не знаю. Я поняла, что ты не перелазил забор, а упал на землю откуда-то с воздуха, предварительно изорвав в клочья всю свою одежду. Могу я тебе ее показать, но… там только окровавленные белые тряпки, из которых уже ничего дельного не выйдет. Еще на тебе были черные кожаные перчатки и сапоги, я тебе их обязательно верну. Ты лежал на земле без сознания и было видно, что тебя кто-то ударил током. Жолтеон, наверное… При тебе было еще вот это…

Лиза протянула своему новому знакомому два покебола. Там какой-то жуткий Виктрибел и довольно спокойный Визинг. Твои, наверное.

– Мои, наверное, – повторил я ее слова и положил покеболы под подушку.

Как я могу выпустить их, если не знаю их характера, если не знаю, как я их получил, не знаю, что они со мной пережили… Они знают мое имя, но они не смогут сказать мне его. Они любят меня, но я их не помню, я не могу их любить так, как любил их тогда, когда я помнил…. Кто я?

Лиза вытащила из-под кровати ту рвань, которая была на мне одета (по ее словам)… Наверное, я любил светлую одежду… Судя по ткани, качественная… У меня были брюки, ха, прокусанные явно сзади… Кем, интересно? Жолтеоном? Укусил, а потом еще током дернул… Молодец, песик. Но за что? Что я ему сделал? Я не помню… Зато я вижу, что Лиза купила мне мягкую пижаму, что она обработала все мои раны, что она заботится обо мне, что я для нее чего-то значу. Неужели она может отдать драгоценные дни своей жизни человеку без прошлого. И почему я так много думаю? Я был мыслителем тогда, до удара током и падения? Судя по одежде, я не мог быть таковым. Скорее… Кем же я был? Кто были мои друзья? И были ли они вообще?

– Может, я буду называть тебя Кенни? – звонкий голосок Лизы отвлек меня от раздумий.

Она выхватила из моих рук рваные тряпки и сложила их в пакет для мусора.

Кенни… Нет, не то, меня точно звали не Кенни… Или мне это имя подходит?

– Дай зеркало! – повелительным тоном сказал я Лизе.

– Зачем? – рассмеялась она.

– Хочу посмотреть, идет ли мне к лицу это имя…

Я пошутил? Или серьезно? Сам не знаю. Но эта девушка нравится мне все больше, она хорошая хозяйка. Хорошая из нее медсестра бы вышла.

Кенни, это чучело с растрепанной челкой, сползшей на левый глаз окровавленной повязкой, задранным немного вверх не очень большим носом и отекшим правым глазом зовется Кенни? Ладно, если ты так хочешь, пусть будет Кенни. Блин, левый верхний клык, какой ужас. Еще и зуб не хватало сломать. Терпеть не могу стоматологов? Ой, я вспоминаю? Нет, ничего не вспоминаю, просто стоматологов ненавидят все, кроме самих стоматологов.

– Что? – я явным беспокойством спросила Лиза, но, увидев, что я пытаюсь раскачать сломанный зуб, сказала, – поправишься, мы съездим в Оливин, там тебе нарастят его, хорошо, что передние не выбил…

Я просто посмотрел на нее. Она была единственным знакомым и понимающим человеком в этом забытом мною мире.

– Спи, Кенни… – ласково шепнула она и жестом попросила меня лечь.

Ее пуховая подушка. Так тянет в сон. А, может, когда я проснусь, я вспомню… Я вспомню и снова обрету полноценную жизнь?

– Джеймс! – жуткий девичий крик будил всех на улицах Оливина.

– Да прекрати ты! – рявкнул на нее Мяут. – Придет твой Джеймс.

– Мы никогда не пролетали по одиночке, всегда помогали друг другу добраться до больницы со сломанными руками и ногами, всегда лечили друг другу ссадины и ушибы, а теперь… Он где-то и совсем один.

– Это первый раз, когда Джесси заботится о ком-то еще кроме себя! – прокомментировал Мяут.

– Заткнись! – выругалась на него Джесси.

Она нервно шла по улицам, заглядывая в каждый темный уголок, но кроме дворовых Мяутов ей там ничего не попадалось. Джесси, словно бомж какой-то, ковырялась во всех помойках, желая найти хоть что-то, что могло остаться от Джеймса. Ну почему она не бросилась в зону высокого напряжения, чтобы взять его, а руки и как всегда пролететь вместе. Все случилось очень быстро? Очередная отговорка, мисс Джесси. Вы просто эгоистка, когда вам плохо, вы хотите, чтобы все были рядом с вами, но когда плохо другим, вы прячетесь за бочкой и жмурите глаза, чтобы не видеть их страдания.

– Слушай, Джесс, у многих наших эровцев напарники пропадали и гибли, и, знаешь что, им давали новых! – брякнул глупость Мяут и в следующий же момент за это поплатился.

Каблучок сапога Джесси больно давил на темя болтливому Мяуту, прижимая его мордочку к земле:

– Напарник – не игрушка! – орала Джесси, – напарник – живой человек, и я не хочу иметь никого другого, кроме Джима! Ясно тебе, глупая мяутская башка? И я не знаю, что сделаю с собой, если Джим умер… И все из-за меня, мне надо было тоже броситься в ту молнию…

– Я не знал, что ты в него влюбилась… – сдавленным голосом пропищал Мяут куда-то в асфальт, но до Джесси звуки все же долетели, и морда Мяута оказалась придавленной к земле с еще большей силой.

– Замолчи ты, наконец! – крикнула Джесси еще громче того, как она звала Джеймса.

– Ладно, ладно, напарница, прости, больше не буду… – проскрипел Мяут.

– Не будь! – пошутила Джесси.

А тут им навстречу как всегда знаменитость – Кетчум.

– Опять они… – провыл ребенок.

– А где третий? – ляпнула Мисти.

– А куда вы его послали? – ответила вопросом на вопрос Джесси.

– В пролет, – догадался, что ответить Эш.

– Не шути, – предупредил его Мяут, – А то каблуком к мостовой прижмут!

У Эша явно после этого издевательская улыбочка пропала. Правильно, кому хочется быть прижатым к мостовой каблуком Джесси.

– Слушай, Джесс, – откуда-то вдруг у Эша доброта появилась, – виноват я, прости, помогу тебе я найти Джеймса, от чистого сердца.

Джесси посмотрела на него косым взглядом, да-да, именно таким косым, как покемоны иногда в битве друг на друга смотрят, и сказала:

– Не верю, что от чистого, знаю я твою заднюю мысль, чтобы мы отстали от тебя и Пикачу твоего не ловили. Ладно, договоримся, месяц не будем мы твоего Пикачу трогать, на других покемонов перебазируемся.

– Ха-ха, мирный договор! – встряла Мисти.

А Брок не встрял, потому что именно сейчас по улице мимо него прошла хорошенькая девушка. А это было для Брока более интересным.

– Мир! – хором крикнули Мисти, Джесси, Эш и Мяут, пожав друг другу руки.

И тут Мисти заметила недостачу Брока. Их любвеобильный друг прямо летел по воздуху за местной девушкой с изумрудными волосами. Да, это была та самая Лиза, которая спасла Джеймса. Только вот никто, кроме Джеймса, напрочь забывшего все на свете, об этом не знал.

– Ты всегда в своем стиле! – сказала Мисти, оттаскивая Брока от девушки.

– Везет мне в последнее время на парней… – буркнула Лиза себе под нос и пошла своей дорогой.

Лиза ходила в город за лекарствами для Джеймса, но по дороге, после странной встречи с Броком, наткнулась на свою давнюю подругу. И они вместе решили зайти в некоторое кафе в центре города.

– Прикинь, Анна, – похвасталась сразу же Лиза, – Я сегодня утром в саду у себя такого классного парня нашла…

Глаза Анны стали не меньше тарелок, стоящих у них на столе.

– То есть, нашла…

– Просто, лежал, бедненький, под яблоней, искусанный и избитый… Правда, когда очнулся, ничего не помнит… Но такой милый…

Анна приложила руку ко лбу подруги, не бредит ли она…

– У него такие большие зеленые глаза, грустные и печальные. Его зовут Кенни, когда он поправится, я тебя с ним познакомлю!

Анна уже начинала думать, что у подруги окончательно крыша в пути.

– Ты что? Не веришь? – разочаровалась Лиза.

– Ты же всегда боялась людей, Лиз… – тихо, все еще в шоке, прошептала Анна.

– А Кенни нечего бояться! Он мне ничего плохого не сделает!

– Кто знает, – тоном учительницы говорила Анна, – за что его покусали покемоны, почему он свалился с твоей яблони, может, он вор и злодей, а сейчас выглядит прелестью несусветной, потому что ничего не помнит… и…

– … и искренне проявляет свое истинное "Я"! – продолжила Лиза.

– Именно к этому суждению я и пришла. Но, знаешь ли, почитай про амнезию и поймешь, что когда к нему вернется память, он напрочь забудет то, что ты сделала с ним и станет тем, кого ты никогда и не знала. А вдруг у него есть девушка или даже невеста?

– Минуты счастья стоят того, чтобы потом последовал момент разочарования…

Анна лишь покачала головой. Лиза, кажется, влюбилась, и ей не избежать этого самого разочарования…

– Счастья тебе, Лиз! – сказала лишь Анна, когда они с Лиз попрощались.

В этот же вечер, когда солнце зашло за высокие горы, Лиза снова приехала в город, чтобы выбросить рваную одежду Кенни. Почему она не могла сделать это засветло? Боялась? Кого? Друзей Кенни, что они найдут его и отберут у нее? Пожалуй, именно этого. Теперь никто, кроме Анны не знал о ее маленьком секрете, и Кенни, то есть Джеймс (но этого имени Лиза не знала) стал полностью ее.

Джесси с Мяутом, Эш и Мисти обыскали весь город и его окрестности (конечно, не дома, а леса, поляны, пастбища), но никаких следов Джеймса не обнаружили. Вечером они сидели в том самом кафе, где три дня назад обедали Анна и Лиза. Они втроем пили вкусный апельсиновый коктейль, а Мяут отправился на поиски приключений.

– Слушай, Джесс, не думал я, что все так серьезно обернется, – извинялся Эш.

– Это всегда очень серьезно, – сухо ответила Джесси, уткнувшись носом в свою палочку, – только всегда мы все втроем, вместе, и нам не так тяжело переносить боль. А боль вместе с разлукой – очень сильная боль.

Эш потупил взгляд, как будто он не знал, что удары молнией его Пикачу – это очень больно, что падать с высоты птичьего полета – тоже не радость, но он не предполагал, что человеческая дружба не чужда и Команде R… Почему он раньше этого старался не замечать? Они – такие же люди, как и он, только они его очень сильно достали.

Тут в дверях появился Мяут с выражением на морде, как будто он с похорон.

– Джесс, – грустно сказал он, – Я должен тебе что-то показать.

Все трое вскочили из-за стола.

– Я хочу показать это только Джесс.

Эш и Мисти жутко обиделись, но не стали перечить Мяуту, потому что не раз видели они исцарапанные за это лица рокетов.

Джесси, вся в волнении, бежала за Мяутом по сгущающимся сумеркам.

– Вот тут! – Мяут показал на помойку, а потом зам залез туда и достал изорванную окровавленную куртку Джеймса.

Как только Джесси увидела это, она вырвала вещь из лап Мяута и, прижав эту рвань в груди, упала на колени и зарыдала.

Мисти и Эш, непослушные маленькие дети, естественно последовали за Джесси и застали ее сидящей на земле рядом с мусоркой, прижимающей к груди, что-то страшное и грязное.

– Что с тобой? – не поняв ситуации, спросила Мисти.

– Отойди! – в слезах обронила Джесси и бросилась бежать подальше от них всех с Мяутом вместе взятых в сторону моря.

– Что с ней? – спросила Мисти у Мяута.

Мяут стоял молча, потупив взгляд, и не хотел ничего говорить.

– Не томи ты, говорящий покемон! – не выдержал Эш.

– Пошли за ней… – сказал Мяут, – Только прошу вас, не подходите к ней.

Джесси сидела на коленях на краю причала и, прижимая найденную в мусорке столь дорогую для нее вещь, тихо всхлипывала.

– Ты не мог умереть, это неправда, неправда, неправда!

Вдруг скрипнул понтон, на котором сидела Джесси, и она обернулась. Прямо перед ней стояла Мисти. Была бы Джесси в своем нормальном состоянии, она бы наорала на нее и сбросила в море, но сейчас… это была другая Джесси, Джесси, потерявшая то, что любила.

– Ты же не веришь, что Джимми умер… – пролепетала она. – Не веришь! Скажи это, и я поверю!

Мисти, открыв рот, чтобы не заплакать, молча покачала головой.

– Мы же его найдем, правда? – ожидая только "да", продолжила Джесси.

Мисти кивнула, потому что другого ответа Джесси не нужно было.

После этой ночи прошла целая неделя безрезультатных поисков. Надежда, которая умирает последней, уже, наверное, жила в сердце Джесси на последнем издыхании. Но пока перенесемся в дом Лизы.

Она сидела на кухне за столом со своим совсем уже поправившимся другом.

– Не хочешь ли прогуляться? – спросила его Лиза. – Может…

Она хотела сказать: "Вспомнишь себя", но потом сама вспомнила… слова Анны о том, что он тогда может бросить свою спасительницу.

– Может, я чего-нибудь вспомню… – догадался Кенни.

– Ну… да, именно это я и имела в виду. – От безвыходности ответила девушка.

– Только, Лиз, у меня из одежды-то пижама только и есть.

– Не проблема, у меня есть много одежды. Переоденешься девочкой, дойдем до магазина, а там купим тебе все, что захочешь!

Что-то проскочило в разрушенной памяти Кенни. Женская одежда… Переодеться девчонкой… Это было… Когда-то… Но зачем…

– Что с тобой? – в испуге спросила Лиза.

– Да так, ничего, может, лучше ты сама мне одежду купишь? – поинтересовался он.

– А чего так? А вдруг не понравится? – не унималась девушка.

Он еще долго сидел и вспоминал, откуда у него ненависть к женской одежде? Его обидел модельер? Или он кому-то не угодил с платьем? Или он для чего-то когда-то переодевался в девушку? В его памяти всплывали странные образы, расплывчатые и ничего конкретного не говорящие… Нет, это точно было, что-то неприятное, связанное с женской одеждой, но что? Что? Что? Надо вспомнить? Но как? Не вспоминается, будто утрачено навеки.

Он в своей пижаме вышел в гостиную, куда Лиза принесла свое длинное платье с широкой юбкой и пару больших лифчиков. Фу, как неприятно, но почему? Или Кенни в своей жизни до забыться был неудачным артистом?

– Вот! – Лиза с гордостью протянула платье, – Под ним не будет видно твоей не женской фигуры, и оно очень красивое.

Кенни скривился, но все же дал Лизе нацепить на себя набитый ватой лифчик и этот наряд.

– А теперь я закрашу все царапины и синяки на твоем лице…

Когда ее работа была закончена, Кенни, скривившись, посмотрел в зеркало.

– И что? – недоверчиво сказал он Лизе, – Видно, что я девушка.

– Видно! У тебя пышные волосы, если их поставить на пену, то даже не отличишь!

– За что ты надо мной так издеваешься? – с мольбой спросил Кенни, – Ты не хочешь, чтобы меня узнали те, с кем я жил раньше?

– Ты жил и будешь жить со мной! – властно сказала Лиза.

И еще один холодок подошел к сердцу Кенни. Властная девушка, которая хотела поиметь его как… как что? Смутное воспоминание… Неприятное… Еще одна девушка рядом, очень похожая на ту, первую… Кто она? Покемон… говорящий…. Покемон…. Кто он? Невысокий, но сложно рассмотреть его силуэт! Да, он вспоминает, что-то вспоминает, что-то давно произошедшее с ним. Кто они? Он должен их найти!

Мисти и Эш в этот раз в компании с Броком опять обедали в том же кафе. Почему там? Потому что это было самое вкусное место в городе. Брок ел меньше всех, он все время оглядывался на дверь в поисках красивых девушек, с которыми можно было бы познакомиться. Было скучно, потому что рядом была Мисти, и поэтому реально познакомиться с кем-то было очень сложно. Уши дороже.

Брок приступил к своему коктейлю, когда мимо него прошли две изумительные девушки. Одну он знал, это была та, зеленоволосая, от которой Мисти оттащила его за ухо чуть больше недели назад, а вторая была чуть выше ее, с короткими синими волосами и какая-то застенчивая. В руках у обоих были больших картонные пакеты, как будто, они только что из магазина. Воспользовавшись случаем, что Мисти на минутку отошла, Брок вместе со своим коктейлем переселился на стол к прекрасным дамам.

– Привет, всегда рад встретить красивых девушек! – звонко произнес он.

Синеволосая поморщилась и отвернулась, а ее подружка при виде Брока рассмеялась:

– А, помню я тебя, тебя от меня подруга за ухо оттащила на прошлой неделе.

– Не обращай на нее внимания, Мисти просто очень торопится за новыми приключениями, а я ее торможу. Кстати, я Брок из Пьютера. Из Канто! Я хочу выращивать самых красивых покемонов для самых красивых девушек, типа вас!

– Приятно познакомиться, Лиза, а это Криста, моя подруга.

"Криста" отвернулась, не желая иметь ничего общего с этим Броком. Броком? Из Пьютера? Которого оттащили за ухо? Где-то это уже было… Где-то… Но где? Опять образы, опять какие-то люди… Он знал Брока? Может, он его друг? Но не в наряде же Кристы спрашивать об этом! Кенни тяжело вздохнул.

Но тут Брок позволил себе вольность, он взял Кристу за подбородок так, что их глаза встретились. Кенни-Криста тяжело дышал и не мог ничего поделать, даже сказать ничего не мог, потому что голос у него был не тонкий девичий. Кенни-Криста с силой оттолкнула руку Брока и бросилась, хромая, бежать на улицу. И в дверях надо было ему натолкнуться на Мисти.

– Ой, прости…те… – тихо сказала Мисти, глянув в лицо наткнувшейся на нее девушки.

А потом было еще хуже. На Кенни-Кристу сзади свалился случайно споткнувшийся, бросившийся за ней бежать Брок и все трое, выломав дверь свалились на землю. Первым пришел в себя Кенни-Криста и вылез из получившейся кучи-малы. Тут же перед ним очутилась Лиза с пакетами и нервно сказала:

– Какой надоедливый этот Брок!

Брок… Эта рыжая девушка… Я их видел… кажется… где-то…

– Вы в порядке? – спросил Мисти и Брока подошедший Эш.

– Кажется… – отозвались оба.

Кенни-Криста бросил взгляд на Эша. Нет! Этого он помнил отчетливо! Грозный взгляд из-под кепки, стоящий рядом Пикачу! Он приказывает своему покемону. Кенни помнит его! Он помнил его всегда, отчетливее остальных. Рядом с этим парнем стоит рыжеволосая девчонка, которая сейчас, потирая ушибленное бедро, встает с земли и этот, Дон Жуан… Да-да, точно! Он их помнит! Но кто они? Кто? Только одно чувство, бежать, бежать подальше от Пикачу, бояться Пикачу.

– Лиза! – шепнул Кенни, – бежим от Пикачу!

– Но почему? – не поняла она.

– Не знаю, бежим от Пикачу! – уже громче сказал Кенни, и зря, Брок услышал это и посмотрел на двух девушек.

Страх проскочил в сердце Кенни при этом взгляде. Бежать!

Он бросился прочь от кафе, но голова, больная голова, ушибленные ноги… Боль. Он взялся рукой за стену, чтобы не упасть.

– Вы не ушиблись, мадам? – спросила подошедшая Мисти.

Чувство страха заставило Кенни-Кристу сделать усилие над собой и бежать снова. Лиза и Мисти бежали следом. Но боль, боль не давала ему быть свободным. Через пару десятков метров он снова взялся рукой за стену и осел на колени.

– Мисс, она больна? – спросила тогда Мисти у Лизы.

Рядом с рыжеволосой тренершей стояли и ее друзья, Брок и Эш.

– Да, немножко… – согласилась Лиза и взяла Кенни-Кристу под руку. – Но нам надо идти в другую сторону, Кристи…

Кенни-Криста кивнул головой и встал на ноги. Они прошли мимо Мисти и ее компании, и в это время "девушке" как будто по воле судьбы надо было убрать рукой волосы с лица.

– Джеймс?! – чуть слышно сказала Мисти.

Эш и Брок удивленно переглянулись и посмотрели в спину уходящим девушкам. Криста обернулась и посмотрела на Мисти… В это время в его сердце проскочило что-то очень сильное и жгучее… Джеймс! Она назвала его Джеймс… Значит, это его истинное имя… А Кенни, Кристы и прочее – выдумка… Он Джеймс… какой-то… И эти трое его знают, и они помогут ему вспомнить. Только вот этот парень в красной кепочке… от него надо бежать… его Пикачу опасен…

Вечером Лиза приготовила ужин, как всегда, для себя и Кенни, и они, ничего не подозревая сидели на кухне. Кенни, естественно, переоделся в купленные для него летние брюки и яркую футболку и с радостью вернул Лизе ее дурацкое платье. Только после этого дня парень стал более замкнутым, он чаще выходил на балкон и смотрел в сторону города. Города, в котором он встретил девушку, знавшую его по имени. Только имени своего он не скажет этой… Лизе. Она была добра к нему, она выходила его, она одела его, она, может, любит его, но не он… он только благодарен ей за все доброе, что она сделала с ним, но вот, чтобы было что-то еще… Нет, этого быть не может. Есть другая жизнь, которую он начал вспоминать. Он, Джеймс, а не Кенни!

– Кенни, – прервала его воспоминания Лиза, – что-то ты стал каким-то другим после этого ресторана. Ты что-то вспомнил?

– Наверное… – тихо сказал он.

– Не надо мучаться, не надо, все вспомнится по порядку, иди, отдохни! – спокойно сказала она.

"Что же было в его ТОЙ жизни, нет, это он должен вспомнить как можно позднее!" – решила для себя Лиза. Она, может, еще бы что решила, но тут раздался звонок в дверь. Джеймс, подошедший уже к лестнице наверх, обернулся.

– Иди отдыхать! – чуть ли не повелительным тоном заявила Лиза, – Я открою, если что интересное – позову.

– А мне все равно интересно!

– Да ну тебя, – махнула рукой она, – Иди, я тебя позову.

Она скрывает меня. Она боится моего прошлого. Я ей нужен такой, какой я сейчас. Но я не хочу быть таким, я не хочу, чтобы мной управляла ЭТА девушка, я хочу вспомнить. Джеймс сделал вид, что пошел наверх, но остановился посреди лестницы так, что его не было видно, но он мог спокойно видеть входную дверь.

Лиза не знала, кто бы мог прийти, да еще и вечером. Разве что Анна. Она открыла дверь. На пороге стояла совершенно не знакомая ей девушка в белом джинсовом летнем костюме, с длинными красными волосами, изогнутыми в весьма причудливой прической, а рядом с незнакомкой стоял на двух ногах Мяут. Хм, странный двуногий Мяут.

– Приветствую! – сказал на удивление Лизы покемон.

"Говорящий покемон… Мяут" – пронеслось в голове у подглядывающего Джеймса. Он пришел за мной. Но кто с ним. Я могу видеть только ее ноги в недорогих белых босоножках. Кто она? Кто? Это моя жизнь!

– Он говорит?! – с ужасом вскрикнула Лиза.

– Это еще не последний сюрприз за этот вечер! – прямолинейно сказала Джесси (это была именно она).

– Зачем вы пришли, я вас не знаю… – пролепетала Лиза.

– Ты знаешь, ты прекрасно знаешь! – прижала ее к стенке Джесси.

Лиза невинно посмотрела на незваную гостью, которая так нагло вошла в ее дом.

– Не надо строить дурочку, Лиза…

– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась она, – я же отшельница.

– А Брока помнишь? – ехидно вставил Мяут.

– Так ты девушка Брока! – догадалась Лиза, – Но… Брок ко мне и подруге подсел.

– Нужен мне твой Брок! – небрежно кинула гостья.

Джеймс не знал уже, как так приспособиться, чтобы увидеть лицо этой девушки и чтобы остаться незамеченным. Он должен это сделать, он должен вспомнить…

Лиза вытаращила глаза и не знала, что еще может быть нужно этой даме. Хотя, она предполагала.

– Я пришла к Джеймсу! – прямо сказала Джесси.

– Я не знаю никакого Джеймса, – словно на допросе пробубнила Лиза.

Мяут обнажил когти, дав Лизе понять, что врать нехорошо и если она еще раз наврет, то когти окажутся у нее на лице.

– Не надо строить из себя невинную девочку, к которой в дом ворвалась злодейка, мои знакомые видели, как ты сегодня гуляла с моим Джеймсом…

"Моим? Она считает меня своим? Кто же она? Если я любил ее, я вспомню, как вспомнил свое имя, как вспомнил того парня в красной кепке…"

А Джесси продолжала:

– … наряженным словно на карнавал!

– Я не отдам тебе Кенни! Он мой! – резко отрезала Лиза. – Ты не смогла позаботиться о нем, а теперь он потерял память и может начать все с чистого листа. Джеймс умер, родился Кенни, это совсем другой человек, он не помнит тебя…

– Джесси… – раздался его хриплый голос за спиной у Лизы.

Девушка повернулась:

– Я же сказала тебе… я же…

Она не смогла найти слов. Ее Кенни, нет, Джеймс, прошел мимо нее и крепко обнял непрошенную гостью.

– Джесси… Я ничего не помню… я помню только два имени: твое и свое… И еще какие-то лица, каких-то людей, какие-то чувства, и еще… что надо держаться подальше от Пикачу. Джесси, ты поможешь мне?

Она взяла его за руку и долго держала, ничего не делая, а только водила пальцами по его кисти руки, как будто найдя что-то очень дорогое, которое она считала навсегда утраченным. Она вывела его на улицу, чтобы избавиться от присутствия рядом всяких Мяутов и сказала Джеймсу:

– Я знаю, когда память вернется к тебе, ты забудешь все, что было с тобой сейчас, но… чувство останется. Какое-то яркое, которое было бы жалко забыть, которое нельзя был бы забыть, которое защищает тебя.

Она нежно взялась руками за его щеки и поцеловала Джеймса прямо в губы… Как она могла это позволить? Она, холодная и на первый взгляд черствая Джесси? Мяут утер слезу счастья. Лиза повернулась и пошла к окну. Нет, он никогда не любил ее, даже не чувствовал к ней симпатии, он был только благодарен, он ей только сказал скупое на первый взгляд спасибо. Он все забыл, но чувство осталось в его сердце и чувство поможет ему вспомнить его прежнюю жизнь. А она… Лиза из Оливина… разочаровавшаяся девушка… Нет, не разочаровавшаяся ничуть, она поняла, что когда-нибудь и она найдет то самое чувство, которое не позволит забыть даже амнезия.

Мяут        24.06.03