Я понял, ангелы бывают и на земле. Солнышко своими лучами ласково осветило мое лицо и я проснулся.
- Куда ты шел, маленький странник? - услышал я добрый женский голос. Значит, не все женщины - дуры.
        Я открыл глаза и против света разглядел красивое женское лицо. Оно было похоже на лицо того ангела, который хотел забрать меня вчера. Она держала меня на руках, как маленького ребеночка. На мне совсем не было одежды и я был с ног до головы завернут в большое шерстяное одеяло, красное в синюю клетку. Мне было тяжеловато дышать, потому что мое туловище было перебинтовано из-за ран на спине.
- Я, наверное, умер... - прохрипел я.
- Да что ты, - сказала державшая меня на руках молодая женщина и грустно улыбнулась, будто слово "умереть" задело ее за живое, - я нашла тебя на обочине дороги неподалеку от города, ты был весь мокрый и холодный, кричал какой-то бред, и я действительно подумала, что ты умрешь у меня тут.
- Значит, я в Саффроне? - хриплым голосом спросил я.
        Она положила меня на диване, поправила не мне сползшее почти до пояса одеяло и сказала:
- Да.
        Я улыбнулся. Кажется, получилось. Лишь бы она не вернула меня родителям.
- Как тебя зовут? - спросила она, сев рядом.
- Джеймс, - прошептал я, потому что даже хриплый голос у меня уже закончился.
- А почему шепотом? У меня стенки слушать не умеют!
- Голос кончился! - сипло вылетело из меня.
        Женщина сразу встала и куда-то ушла.
        Наверное, это была самая красивая женщина в Канто. Высокая, худая, бледнолицая, с большими бирюзовыми глазами и длинными кудрявыми зелеными волосами. Она носила длинное фиолетовое платье в мелкий цветочек и, действительно, была похожа на ангела.
        Через минуту она вернулась с чашкой горячего чая с малиной. Она дала его мне. Когда я выпил, понял, что могу говорить нормально и спросил ее:
- А вы кто?
- Меня зовут Жаклин, - сказала она, - или просто Джекки. Я учительница. А ты откуда, Джеймс, как родители отпустили тебя в Саффрон одного?
        При слове "родители" я содрогнулся, но потом решительно ответил:
- У меня такие родители, что, можно считать, у меня их нет! У меня есть только Гроули.
- А, так это твой покемон! - просияла Джекки, - Он спит крепким сном в прихожей! Я его сосиской накормила.
        Она опять куда-то сходила и принесла мне мою одежду, сухую, чистую, выглаженную, с зашитыми дырками. От нее пахло чем-то приятным и вкусным.
- Одевайся и приходи на кухню, покушаем! - сказала мне Джекки и исчезла.
        Это была настоящая фея.
        Я ей не хотел ничего рассказывать ни про родителей, ни вообще про прошлое. Но это была очень умная женщина! Я сам не понял, когда успел рассказать ей все, что только можно было. Не знаю как, но она меня поняла, как будто у нее в детстве был жених типа моей Джессибель. Она взяла меня в свой класс. Из-за нехватки знаний я учился ужасно. Мне было стыдно перед Жаклин, что я такой глупый, но я ничего не мог поделать. Особо худо у меня было с математикой, а позже с алгеброй.
        Учительница, заметив это, начала со мной дома заниматься, но с математикой я был непроходим. Зато я обожал биологию во всех ее проявлениях: ботаника, покемонология, анатомия... В свои 13 уже тогда лет (2 года жил я без хлопот и забот с Жаклин) я твердо решил, что поступлю в покетехнический колледж в Фуксии, потому что Жаклин рассказала, что в медицинский университет в Вертании без денег никак нельзя.
        Я все хотел назвать Жаклин мамой. Она таковой для меня и была. Но я твердо решил, что нет у меня родителей и никогда не будет. а Жаклин - хороший друг. Потому что она появилась в моей жизни уже после моего решения стать сиротой.
        Однажды она задала нам родословную рисовать. Зачем? Опять за больное! Зачем? Или она про меня забыла?
        Я сидел за столом и делал уроки. Я сделал все, кроме традиционной алгебры и родословной.
- Джеймс, ты сделал уроки? - спросила она из-за двери.
- Нет, Жаклин, еще не все.
- Если появятся вопросы, зови.
        Я было хотел позвать, но потом решил нарисовать родословную, а потом сам с алгеброй разобраться по понятиям. Прошло уже 2 года, как я ушел из дому, но почему-то я помнил всех своих дедушек и бабушек до тринадцатого колена. Почему до тринадцатого? Дальше, как стерло! Но этих всех, со всеми титулами, званиями, со всеми именами и отчествами. Наверное, потому, что у нас в гостиной висело огромное панно с нашим родословным деревом. Прикиньте, каждый день на него смотреть Волей-неволей выучишь. Я все воспроизвел. Кроме портретов. Потому что я рисовать не умел.
        А потом я решил сам сделать алгебру. Всю! Чтобы только Жаклин не видела родословной.
                        (a+b)²=a²+2ab+b²
- Так, зачем ab? Без них обойдется, потому что не сокращается. Хм, с ответом не сходится! Значит, должно сокращаться. Ой, сокращается! А это что за бред в кубе? В параллелограмм возвести нельзя? Для Джеймса Моргана все можно, хоть в шар возвести, лишь бы сошлось! А это что за единица приплюсовывается! Выбросить ее. А почему у a²+1 корни неправильные. Должны быть правильные. Ха, корень квадратный из минус единички! Это же минус единичка! А говорят, комплексное число! Комплекс только по разведению Милтанков бывает, а чисел комплексных быть не должно, потому что Джеймс тогда не поймет!
- Джеймс, - услышал я за спиной, - мы же вчера говорили, что не существует действительного корня из...
        Оно оборвалась. Я посмотрел на нее. Жаклин стояла за моей спиной и рассматривала мою родословную.
- Джеймс, а что эти циферки значат перед каждым наследником?
- Да я и сам не знаю! - односложно ответил я, но мне захотелось почему-то рассказать Жаклин о панно, - Такая штука висит в моих родителей в доме. С такими же циферками, начиная с короля Теодора I. Я много раз спрашивал у папы и мамы, но мама говорила, что это бред моего отца и его предков, а отец обещал мне все рассказать, когда мне 18 лет будет.
- А тебе повезло, ты тринадцатый! - странным голосом сказала Жаклин.
- Да что ты, мне всегда не везет, это, наверное, моя черная метка.
- А может, - Жаклин говорила заворожено, - с этими цифрами связано завещание твоего предка, короля Теодора I, или его отца, насколько я помню, его, как и тебя звали Джеймсом.
        Хотелось бы в это верить, но тогда бы отец не стал скрывать этого до моего совершеннолетия. В конце концов я понял, почему. Но это случилось через много лет после этого вечера.
- Ничего, что я такая любопытная? - спросила Жаклин и сразу же ответила на свой вопрос, - Просто я даже своих родителей не знаю. Они умерли, когда мне было лет семь. Если не меньше... Я женщина без рода... и племени... Просто Жаклин Торрин из Саффрона... И ничего я после себя не оставлю. У меня был сын, очень похожий на тебя. Только его убил один маньяк, когда ему было 10 лет. Когда я увидела тебя, я решила, что мой Джонни вернулся... Но оттуда не возвращаются. Я одна, я ничего не оставлю здесь после себя, ничего, кроме учеников, которые, я надеюсь, не забудут то, чему я их учила.
- Ну почему так безнадежно! Вы можете выйти замуж и родить еще ребенка! - не мог угомониться я.
- Не могу, я обречена! - твердо произнесла Жаклин и потупила взгляд, - через 2 года меня все забудут...
- Нет, не все, - ответил я, - я не забуду тебя, Жаклин!
- Забудешь, Джеймс, - тихо сказала она, - у детей короткая память, потому что они очень быстро идут вперед... Забудешь ты меня, Джеймс, только не забывай того, чему я тебя научила.
        Я хотел ей возражать. Я не понял про 2 года, но меня вдруг резко начало мучить одно... чему же Жаклин меня научила? Математике? Ну уж нет, тут я непроходим! Истории, географии, языку? Нет. Чему же тогда? Наверное, чему-то такому нематериальному...
        2 года... На что же они были отведены. И почему так точно и бесповоротно? Ровно 2 года. Куда она исчезнет потом? Уйдет на пенсию? Нет. Она слишком молода. Что бы это значило? В ту ночь я не спал и все время думал, на что Жаклин отвела себе ровно 2 года. Как оказалось позже, отвела не она, а судьба. И не 2, а лишь 1.

Мяут        24.09.02