Кто сказал, что существа небесные необычайно тихие, добрые и до ужаса справедливые? Кто? Впрочем, неважно, я вам скажу, что это правда. Но это по секрету, даже если этот секрет все знают. А может я еще не привыкла. Как же! Разве можно привыкнуть, когда все возникает спонтанно? Раз-два и готово! Ты новоиспеченный ангел! Значит надо делать все, как ангелы. Ладно, с этим я слегка свыкнулась, потому что, как ни странно, это должно было случиться. Не знаю почему, но я твердо уверена, что так должно было быть. Но я не согласна с тем, что у меня нет крыльев! Какой же я ангел, если у меня нет крыльев? Таких белых, больших, с которыми готов порхнуть в небо и летать там все дни, забыв о бытие, о проблемах житейских. Вот, я начинаю проявлять ангельские повадки. Нет, не хочу, надо вернуться на землю, пока не поздно и я не застряла здесь, забыв о том, как было хорошо там, внизу. А знаете, самое главное, что мы все можем наблюдать за жизнью на грешной земле. Наблюдать, даже иногда вмешиваться, но это случается редко. Это так забавно! Никогда не замечала на земле, что вся жизнь сплошной каламбур. Случаются и неприятные моменты, но часто мы закрываем на это глаза, потому что так надо. Здесь, как и везде, это называется судьбой. Раз человек умер – это его судьба. Вот и у меня видно случилась эта чертовщина… О, какое слово. Мне нельзя же такое говорить, я же ангел. Главное, чтобы никто не слышал.

Вот я сейчас болтаюсь вниз головой, качаясь на ногах и пытаясь разгадать тайну Вселенной. Это бред, но хочется помечтать. Я вернусь на землю, пусть даже стану падшим ангелом. Как, вы не знали, что и так может быть? Можно вернуться и просто так, но с этого момента ты станешь падшим и вообще никогда не сможешь вернуться на небо, в житие райское. Я не согласна… Помню, болталась я вот так ночью, песни распевая, и наткнулась на двух девчонок. На земле, конечно же! И сразу вспоминаю, как редко я гуляла по ночам, особенно в полночь, а им, видно, было все равно…

Они лишь отдалились от своей группы, не согласившись с мнением других. Вульпикс бежал рядом, ему было все равно – куда идти и как. Он был рядом с ней, а она была рядом с ним. Торчик сидел на плече другой, гордо вертя головой и иногда выпуская языки пламени. Ночь была кромешная, звезды мерцали где-то высоко, недосягаемые. Она подняла голову, наверное, думала, как там и может даже взлететь туда, вверх… Жить, наверно, нужно просто – Но как манят эти звезды!.. Мотнув головой, они продолжили путь по дороге, по шоссе, по кочкам и камням, торчащим из-под асфальта. Иногда они переговаривались, воодушевляя себя, просто, чтобы не было страшно. А потом они сели в машину к незнакомому человеку. Страха вообще не было, была необходимость добраться до города любым способом. Был банальный вопрос – "Вы нас довезете?", и банальный ответ – "Конечно". Так они и сели, слегка поспорив между собой, кто осмелиться сесть первой. Но они все-таки сели и спокойно доехали. А ведь они и не сомневались, что просто доедут – ведь рядом был вульпикс, грозно сверкая глазами при любой опасности ей, и торчик, вроде бы спокойно устроившейся на плече. И они добрались до города, до множества неоновых огней, вывесок, символизирующих город с торговой точки зрения. Здесь было светло, красиво и до боли знакомо. Все родное. Они переглянулись и засмеялись, побежав вперед. Это ведь был самый обычный вечер, встречающийся у каждого человека…

Да… нет, чтобы посмотреть действительно за стоящим делом, я лицезрела, как девушки добираются до города – увлекательное путешествие. Ну да ладно. Просто тут со скуки можно сдохнуть, извиняюсь за выражение, но я предупреждала, что я новоиспеченный ангел. Здесь есть другие ангелы, но они как-то давно здесь и если услышат мои разговоры… О, что будет, а может и ничего не будет. А новеньких я пока не встречала, либо они в другое место попадают, либо… Не, об этом моя голова думать не хочет. Кстати, о голове. Я многое ожидала от своей новой жизни, но то, что у меня будут голубые волосы! Представьте, у меня голубые волосы! По жизни были каштановые, а стали голубые! Они у всех голубые, но я не какая-нибудь Мальвина, я хочу свои старые волосы. И это развевающееся по ветру белое одеяние, достающее мне до пяток. Чистый ангел – хоть рисуй картину и вешай на стену. Вообще-то, по секрету, это до ужаса красиво, так бы и любовалась собой весь день. А самое главное, совсем не мешает ходить! Прыгай, бегай и танцуй, а тебе по боку, твоя белоснежная одежда будет подстраиваться под твои движения. Вы что, думали, что мы не ходим? Ха! Смешно, извиняюсь, но мы ходим ногами, а не летаем, как многие бы подумали, да и чем махать то, лопатками своими, что ли?

Это лучшие стороны моей небесной ангельской жизни. Худшие это то, что нас разделили! Мои друзья… Не в смысле люди, а в смысле покемоны… Я слышала, что они попадают совсем в другое место, где нет людей, где есть только они, небо, солнце и свобода. Ах, какое сладкое слово – свобода. Но считаю это несправедливым. Почему они должны быть так далеко от нас? Почему они не с нами? Вот если бы мы все вместе были здесь, то я, скорее всего, не стала бы придираться к этому месту, к этим их правилам, даже не стала бы ужасаться насчет голубых волос! Хотя последнее, скорее всего, маловероятно. Ну не сошла я еще с ума, хоть и близка от этого! Ходят слухи, что у нас тут ангел, который там, ну там, на земле, был сумасшедшим. Маленькая детвора все ходит и смеется, пытается увидеть его, а чем я хуже, я тоже с ними хожу. Ой, считайте я этого не говорила, ведь никто и не подразумевает, что у нас могут возникать, в нашей светлой головке, такие мысли. Так о чем это я? Ах да, о покемонах. Особенно начинаешь чувствовать сострадание, когда страдают они, а ты, смотришь на все это и не можешь им помочь. Бедное, бедное дитя… Это я про себя.

Волны разбивались о прибрежные скалы, высоко вздымая вверх, затем с таким же грохотом откатываясь назад. Теддиурса уже с полчаса ходила вокруг одного и того же места, по кругу, будто в цирке, боясь приблизиться к маленькому айпому. Тот лежал ровно посередине кривого круга, который был на самом деле скалой, о которую, кстати, и разбивались морские волны. Он лежал с закрытыми глазами, весь грязный, мокрый от брызг и, самое главное, – на него было страшно смотреть, весь побитый, с как-то неправильно вывернутой лапкой. Он лежал долго, не открывая глаз. Теддиурса ждала. Ей казалось, что тот просто отдыхает, и не хотела мешать. Да кто она такая, чтобы мешать отдыхать другому покемону. Такого было ее воспитание.

Но проходили минуту, сменялись часами. А айпом все еще не приходил в себя. Он был такой маленький, выглядел так беззащитно, что теддиурсе захотелось, просто сил не было, чтобы не подойти и дотронуться до него своей лапкой. В ее голове все вертелись мысли (а вы что думали, покемоны тоже умеют думать), почему он не встает и не прогонит ее, ведь она так давно уже здесь, ходит, сидит и смотрит на него, а сердце ее сжимается все сильнее и сильнее, она чувствовала опасность. Теддиурса села. Ее большие глаза непрерывно наблюдали за маленьким айпомом, иногда расширяясь, а затем снова сужаясь. Прошло более часа. Теддиурса нахмурилась. Она хоть и маленькая, но не такая уж и глупая. И пусть она все время здесь сидела, но она умная и когда вырастет, будет умнее многих взрослых. Так всегда, она покажет себя во всей своей красе, но это будет потом, сейчас…

Когда большая волна врезалась в эту скалу, то довольно большое количество воды попало на ее верхушку. Теддиурса быстро отбежала назад, испугавшись, а айпом так и остался лежать на месте. Никуда не сдвинулся, совсем никуда. Теддиурса что-то жалобно произнесла, затем также быстро подбежала к маленькому покемону. Она посмотрела на него сверху вниз, не понимая, почему тот совсем не проснулся, он же не может так долго спать, да и как здесь спать, когда вокруг сыро. Она потянула лапку и осторожно до него дотронулась. Ничего. Она опять до него дотронулась. Ничего. Тогда она стала тормошить его своей лапкой, чтобы он проснулся. Только он не просыпался. Совсем, даже не шевельнулся. Теддиурса продолжала его тормошить, все сильнее и сильнее, и маленькие слезинки стали капать из ее глаз, перемешиваясь с капельками морской воды. Она продолжала тормошить его и плакать, тормошить и плакать…

Я тоже рыдала. Сидела, грызла свои ногти и рыдала. Я впервые увидела, как покемон, да еще такой маленький и безобидный, отправился в мир иной, прям совсем как я. Только я сама отправилась, и мне было неведомо, грустно или нет мне самой же. Может там, на земле кто-то и оплакивал меня, только я этого абсолютно не помню. А тут все своими глазами, ушел, а другой должен его оплакивать. Вот тогда-то и защемило там, где находится сердце. Поэтому я и стараюсь избегать таких вот ситуаций, уходя куда-то в другое место, как бы по назначению, а сама то сбегаю. Ведь жалко, а из-за этих дурацких правил! Я не могу даже помочь им, тем… В общем тем, кто в этом нуждается.

Так вот, о мире ином и как туда отправляются. То есть, как туда отправляются, знают все, а вот как оттуда, из мира оного, выбираются. Я когда впервые сюда попала, не совсем осознавая, что, все-таки, происходит, немного поудивлявшись своему одеянию да волосам, я стала искать выход. То, о чем я говорила в начале. Этот житие райское было как концертный зал. Правда, правда. Это был большой зал, с балконами, галерками и всему тому подобному, все это отливалось золотом, не хватало только артистов, да оркестра, под управлением какого-нибудь знаменитого дирижера. И самое главное – двери! Их было такое множество, что глаза разбегались, куда пойти, куда податься. И самое интересно, на мой взгляд, что одна из дверей, только одна – вела на землю. Вот тогда-то я, с широко открытыми глазами стала искать эту дверь. Похоже было на бег сумасшедшего. Я бегала в каждую дверь, оказывалась в какой-то комнате, но когда открывала эту дверь, там оказывалась позолоченная комната с другими дверьми. А их было так много! И когда я, пробежав, как мне казалось, половину, я поняла, что ее не найду и стала психовать. А вы что хотели, посмотрела бы я на вас, если бы вы там побегали, высунув язык. А что потом… Ну, попсиховала и все вроде. А хотя я не помню. Но дверь я не нашла, ибо сейчас бы тогда не сидела здесь и не говорила обо всем этом.

И главное, вспомнила, как мне было хорошо там. Иначе, зачем бы я искала так судорожно дверь?


Так было приятно ощущать его теплоту. Его мерное биение сердца, где-то глубоко в груди, мягкость и теплоту его рук, так крепко обнимавших тебя и прижимавших к своей груди. Твоя голова идет кругом, ноги становятся ватными, такая слабость по всему телу, что даже рука не поднимается, голова отказывается думать, а глаза радостно блестят.


Это самое прекрасное, что случалось в моей жизни. Поэтому я и бегала как на марафоне, пытаясь отыскать дверь на землю. Каково же было мое разочарование! Готова была послать к… сами-знаете-куда, всю эту богему. Я искренне надеюсь, что в Вашей жизни тоже такое случалось. А если нет, обращайтесь ко мне, я ведь ангел – поэтому попытаюсь вам помочь.

Особенно хотелось помочь той, которая с шоком узнала, что ей не суждено остаться с ним. Я тоже была в шоке, потому что ожидала того же, что и она. Чем-то мы с ней были похожи, очень даже были. Только что в моей жизни этого не успело случиться. А вот у нее случилось. И эта картина… А причем здесь картина? Хм… Ах да, там просто была картина, она, вроде, сыграла судьбоносную роль.


Она сидела в зале (главная комната в доме или квартире) вместе с ним. Они давно дружили, с детства, все время играя, ходили к друг другу на день рождения, дарили подарки, разыгрывали друг друга. Это было в далеком детстве, а сейчас они подросли, но остались по существу такими же детьми. Это так обыденно. Родители друзья – они друзья. Только вот вроде, он и, правда, считал ее другом, очень хорошим другом. А она… Она его любила, любила так сильно, что вечно дергались руки, а с языка готовы были сорваться слова этой самой любви. Только она вот знала, что он ее любит как сестру, но не как девушку. Ей было до ужаса обидно, она все время смотрела на него, пытаясь найти хоть что-то, напоминавшее любовь. Но он весело улыбался, также шутил, но не было в его глазах этой самой любви.

Однажды, ее и его мама пригласили еще одну подругу к себе домой. Подруга была жизнерадостная, вечно болтающая без умолку. Так вот, зачем-то она принесла с собой картину. Похвастаться хотела, наверное. Картина была великолепная, с точки зрения тех, кто разбирается в живописи. Эта подруга стала расхвалять картину, сказав, что ее нарисовала ее дочь. Мамы похвалил картину, сказали, что ей повезло с дочерью. Та вытащила ее фотографию. Девушка сморщилась. Не было ничего в ней такого привлекательного, обычная, каких сотни во всем мире, серые мышки такие. Но она с ужасом прижалась к стене, когда увидела в его (!) глазах то, что она так долго выискивала – любовь! Она не верила своим глазам, мотала головой, но он сел перед картиной, держа в руках ее фотографию и что-то шепча, будто она была здесь, рядом, согревала его, как давно хотела она. Она ведь не переставала верить, что когда-то он ей признается. А он смотрел на фотографию и говорил, чуть ли не пел, чтобы, самое главное, она его не покидала. Слезы брызнули из ее глаз, ведь она его не покинет, но она не та, кого хочет он.


Это я вам рассказала историю несчастной любви. Я знаю, таких много, все они похожи, но ведь смешно, он ее только увидел и то, на фотографии, а уже влюбился. Вот дурак. Даже хуже, но не буду вам это говорить. Я ей так сочувствовала, готова была одолжить какую-нибудь молнию, дабы шандарахнуть его по голове, чтобы образумился.

Упс, кажется, кто-то услышал мои непристойные мысли. А по сему, я вас покидаю. Хорошо было поговорить, но, кажется, меня ждет рутинная работа. Даже ваши ангельские глаза не спасут вас от работы – здесь все равны. В общем, это совсем другая история. Будут новости – сразу ко мне.

Моли        5.02.04