В этот вечер Хома чувствовал себя крайне неспокойно. Бежать ему не удалось, да и награда была весьма не дурна – тысяча золотых монет! Да с такими деньгами он мог бы прожить всю жизнь, больше не о чем не думая. Поэтому Хома подумал и решил, что раз две ночи уже отчитал, то и третью сможет. Казак он или нет? Казак. А они ничего не боятся. Только вот немного выпил спиртного. Так, для большей храбрости. Есть вовсе не стал, аппетита не было. Да и все равно в душе был страх, ведь казалось ему, что третья ночь будет самой страшной из всех. Что-то точно должно было произойти. А самое главное, что никто не верил Хоме и никто не знал, что на самом деле Панночка не просто девица, а ведьма. Рядом завыла собака, отчего Хома вздрогнул и обернулся. Мужики похлопали его по плечу, и повели в церковь.

Остановившись на ступенях, Хома повернулся ко всем. Он уже был пьян, но вполне мог отдавать отчет своим действиям.

-Отчитаю и третью ночь! Тогда меня ваш пан сотник наградит тысячей монет! Вот тогда загуляем!

Мужики довольно переглянулись, перекрестились и закрыли за философом двери. Оказавшись в помещении, Хома бросил взгляд на открытый гроб. Гроб был самый обычный, но то, что в прошлую ночь, когда Панночка летала в нем. Вчера гроб преобразился, из него торчали четыре призрачных руки. И Хоме показалось, что гроб что-то говорил. Но, сейчас все было спокойно, пока. Панночка лежала смирно, будто мертвая. Но философ знал, что с ней не все так просто. Подойдя нетвердой походкой к гробу, Хома погрозил пальцем «усопшей».

-Не буду бояться! Отчитаю!

Вернувшись к алтарю, казак лег на пол и стал чертить неровный круг белым мелом. Две прошлые ночи он спасал его от нечистой силы, спасет и в этот раз. Закончив, Хома начал читать молитвы. Голос у него дрожал, философ постоянно отвлекался и смотрел по сторонам.

«Ничего, главное продержаться до утра» - вертелось у него в голове.

Пока Хома читал, то не сразу заметил, как Панночка резким движением встала из гроба и посмотрела на философа. Казак замер, поймав взгляд Панночки. Его всего начало трясти, со страху начал выкрикивать:

-Ведьма! Уйди! Сгинь!

Панночка засмеялась, но через пару секунд замолкла. Лицо ее вмиг стало серьезным, она смерила Хому холодным и ненавистным взглядом. Когда девица начала говорить, то создавалось впечатление, что ее голос разносится по всей церкви.

-Ко мне, покемоны! Призрачные и темные! Придите на зов!

Философ нервно начал оглядываться по сторонам, его начало трясти еще сильнее. Из-за всех щелей церкви, из-за всех углов начали появляться они – покемоны. Гастли, Хаунтеры, Шапетты появлялись прямо из стен. Амбреоны, Маркроу, Хаундауры спускались с лестниц. Откуда-то сверху засмеялся Генгар. Все они медленно начали подходить к алтарю, говоря что-то на своем языке. Напрасно Хома пытался изгнать их. Это не помогало. Только не в эту ночь. Вдруг Панночка сделала жест рукой и все покемоны на миг остановились.

-Приведите Тингроу! Ступайте за Тангроу!

Несколько темных покемонов удалились, а остальные с интересом смотрели на Хому. Он, к слову сказать, стоял неподвижно, старался смотреть куда-то в сторону. Мысленно просил, чтобы все это оказалось сном. Ведь такой ужас не может быть реальным! И тут покемоны стали расступаться, освобождая дорогу. К алтарю шагал самый большой и самый безобразный покемон из всех, что доводилось видеть Хоме. Казалось, что покемон весь состоит из синих веревок. Некоторые из веревок были спутаны и выставлены вперед, создавая впечатление рук. Все веревки шевелились, словно змеи. Но это было не самое ужасное в нем. У Тангроу не было видно глаз. У него вообще не было лица. Покемон шагал медленно, в развалку. Философ испытал смешанные чувства страха и отвращения, ему хотелось бежать. Но ноги будто приросли к деревянному полу.

-Найди его! Найди! – приказывала Панночка, но покемон лишь качался из стороны в сторону.

-Поднимите мне веки! – неожиданно прогремел Тангроу. – Не вижу!

Несколько Хаунтеров тут же исполнили приказ, а Хома успел отвернуться, закрыв лицо рукавом.

«Только не смотреть! Дождаться утра!» - эти мысли были словно приказ.

Вдруг снаружи раздался негромкий крик петуха. Философ ухмыльнулся и, набравшись смелости, повернулся к покемонам. Только почему-то они не торопились уходить.

-Утро! – довольно сказал казак, показывая рукой на дверь.

Но как только он встретился взглядом с Тангроу, как тут же почувствовал, что теряет силы. Раздался еще один, на этот раз более громкий и уверенный крик петуха. Хома рухнул на пол. Он был мертв.