Атарашики проснулась внезапно, точно от толчка. Сна не было ни в одном глазу, несмотря на то, что она проспала от силы часа три.

«Мне не нужна бессонница», - недовольно подумала девушка, переворачиваясь на другой бок и закрывая глаза. Завтра не выходной, еще не хватало заснуть на уроке, хотя на них, по большей части, это единственное нормальное занятие.

Не тут-то было. Атарашики словно кто-то заставил сесть на кровати, и Юки вдруг ощутила, что дрожит. Не от холода, ночь была теплой, а от…

Зова.

Это чувство нельзя было охарактеризовать по-другому. Атарашики словно тянуло куда-то, и чем дольше она не реагировала на это, тем сильнее начинала дрожать, и тем больше возрастало непонятное, почти физически ощутимое, беспокойство.

«Иди, иди же».

Эти слова не звучали у Атарашики в голове, но их смысл все большей и большей дрожью отдавался в теле.

Под конец девушка не выдержала и подошла к окну. Дрожь тут же прекратилась, беспокойство ушло, но едва Атарашики остановилась, они начали возрастать снова.

«Надеюсь, я не превращусь в монстра и не начну всех загрызать, пока не кончится ночь?» - иронично подумала Юки, начитавшаяся книг про оборотней. На всякий случай она прислушалась к своим ощущениям. Нет, на охоту ее не тянуло, превращаться - тоже. Просто хотелось бежать по незримой нити, идущей из груди, бежать, бежать…

Атарашики вдруг спохватилась, что, подчиняясь зову, открыла окно и теперь собирается выпрыгнуть из него. Она поспешно отпрянула, но тут же словно на автомате шагнула снова. Странное влечение становилось поистине невыносимым.

«Ладно, - мысленно ответила Атарашики непонятно кому. – Ладно…»

Быстро одевшись, она вскочила на подоконник и прыгнула вниз. Зацепилась рукой за ветку ясеня, перепрыгнула на другую, третью – за годы покидания интерната таким способом она выучила их расположение наизусть. Наконец ее ноги коснулись земли, и Атарашики, помедлив, пошла на зов.

Поначалу напряжение из ее тела ушло, только из груди словно продолжала идти незримая путеводная нить. Но потом зов снова начал усиливаться, и Атарашики, чтобы заглушить его, побежала. Тут же стало легко-легко, точно она превратилась в перышко, остатки сна испарились без следа, ноги словно понеслись сами. Казалось, Атарашики может бежать так всю ночь без устали, даже наоборот – с каждой минутой все быстрее и быстрее…

Когда девушка очнулась, она была уже в лесу.

Ошеломленная, Атарашики остановилась. От легкости во всем теле тут же ничего не осталось, разом ощутилась усталость. Странно, что она не была еще более сильной - девушка столько пробежала без остановки… Тут только Атарашики заметила, что превратилась. Когда успела?

В теле снова начала нарастать напряженность, но на этот раз оборотница не побежала, а пошла шагом, стараясь не вспоминать о недавних ощущениях. Не хватало еще загнать себя до смерти и даже не заметить этого.

Ночной лес казался практически незнакомым. Темный, мрачный, редкие голоса ночных покемонов… Не будь здесь знакомых запахов, оставшихся днем, Атарашики вообще бы засомневалась, ее ли это лес. Таким он ей, мягко говоря, не нравился. Если бы не зов, она бы без колебаний повернула обратно.

А еще Атарашики чувствовала опасность.

Из-за туч выглянул месяц, и его серебристый свет придал лесу какой-то призрачный вид. Однако девушка обрадовалась ему – тьма немножко отступила, стала видна тропинка, которую прежде Атарашики только угадывала. Такой лес был, пожалуй, ничего.

Правда, когда из-за деревьев кто-то неожиданно выбегает и с рычанием преграждает тебе путь…

Оборотница от неожиданности шарахнулась назад и тут же, напружинившись, оскалилась. Нарушитель спокойствия – большая майтена с высеребренной луной шерстью – зарычала. В воздухе ощутился аромат ярости и страха.

- Пошла отсюда!

Тон майтены был гораздо увереннее и злее ее чувств.

Гнать? Ее?! Атарашики прижала уши к голове и гневно прищурила глаза. Из ее горла вырвалось не менее яростное рычание. Еще немного, и она бы кинулась на майтену, но в последний момент сдержалась.

- А то что? – спросила Атарашики, с усилием заглушая рычание.

Майтена припала к земле и еще больше вздыбила шерсть.

- Пожалеешь!

Оборотница пренебрежительно фыркнула. Несколько раз она дралась с особо бесстрашными и наглыми покемонами, некоторые из которых были поопаснее майтен, и примерно в половине случаев вышла победительницей.

- Я не буду драться, - произнесла она, все еще улыбаясь. – Мне кое-куда нужно, и я очень спешу, так что лучше уйди.

- Поохотиться все-таки решила? – майтена нервно, лающе засмеялась. – Нет уж! Поверь, лучше уйти тебе.

- Я не пойду, - зов становился все сильнее, и Атарашики не бежала дальше только потому, что ей было интересно, чем закончится их разговор с майтеной.

Во взгляде покемонки появилось сожаление и одновременно довольство.

- Тогда пеняй на себя.

И одновременно со всех сторон раздалось рычание. Слишком поздно Атарашики заметила, что запах ярости и страха был чрезмерно сильным для одного покемона.

По меньшей мере тридцать майтен выступило из-за деревьев.

До сих пор Атарашики за раз дралась только с одним покемоном. Про свои шансы против стаи она предпочла вообще не заикаться. Поэтому девушка наступила на горло своей гордости и рванулась вперед, перескочив через опешившую майтену. Таким образом она совместила сразу два приятных дела – подчиняться зову и убегать от стаи.

За спиной раздалось многоголосое радостно-яростное рычание и почти одновременно – топот лап. Атарашики, поборов желание рявкнуть в ответ, припустила по тропинке еще быстрее. Рычание превратилось в торжествующий и жуткий вой, отчего девушке живо вспомнились фильмы ужасов, где герои с воплями убегают от толпы каких-нибудь зомби.

Какого черта ее преследуют, как добычу?!

«Сейчас главное – уйти живой, - мысленно сказала Атарашики не то гордости, не то второй сущности. – Я со стаей не справлюсь».

В ветвях деревьев испуганно сверкали глаза ночных и разбуженных воем майтен покемонов. Один раз на дороге попалась мавиль, тут же драпанувшая со всех ног, причем почему-то не в сторону, а по дороге, и лишь когда Атарашики поравнялась с ней, шмыгнула за дерево. Вой майтен и топот их лап становились все ближе, периодически оборотница замечала краем зрения силуэты преследователей. Еще немного – и драться все-таки придется.

Был один способ увеличить скорость, но Атарашики очень не хотела его использовать – в это время вторая сущность становилась гораздо сильнее, почти захватывая инстинктами и жаждой охоты сознание. С каким трудом девушка перевоплотилась обратно, когда использовала его в первый и последний – как она тогда решила – раз.

Какая-то особенно наглая майтена прыгнула на Атарашики сбоку. К счастью, промахнулась, только мазнула лапой по спине, заставив споткнуться.

Пожалуй, все-таки не в последний…

Это превращение занимало чуть больше времени – секунд десять. Стало трудно бежать на двух ногах, и Атарашики опустилась на четвереньки. Поначалу приблизившаяся земля ушла вниз снова и стала дальше, чем прежде. Лапы налились силой, вой майтен стал отдаляться.

Переход в другую форму второй ипостаси закончился.

Звериная сущность ощутилась как никогда явно и сильно (первый опыт не считался). Атарашики захлестнули ярость и желание остановиться и вступить в бой. Какая-то мелкота – с ее теперешним размером, - несмотря ни на что боящаяся ее, неужели она позволит им думать, что напугали ее?!

Обойдутся!

И, повинуясь наполовину чужим желаниям, Атарашики на полном ходу развернулась и от души рявкнула на майтен.

С ближайших деревьев сорвалось множество тейлоу и свеллоу, некоторые спросонья врезались в стволы и упали на землю. Звук получился настолько эффектным, что струхнула даже оборотница, не говоря уж о преследователях. Майтены все как одна резко затормозили, особо малодушные, скуля, кинулись назад, хоть и, к сожалению, не прочь. В воздухе распространился запах даже не страха – ужаса, и Атарашики с удовольствием вдохнула его.

И вот эти могли ее напугать? Вот с этими она не справится? Ха!

Глухо, угрожающе заворчав, оборотница нарочито медленно сделала шаг в сторону стаи. Покемоны попятились, не сводя с нее завороженных и испуганных глаз. Они понятия не имели, что ненавистное существо имеет еще и третью форму, и теперь не знали, что делать – мало ли что способна сотворить эта громадина.

Их растерянность еще больше подогрела желание Атарашики расправиться с ними. Все так же нарочито медленно ступая, она сделала еще несколько шагов (майтены напряглись, оскалились, но с места все же не двигались) и приготовилась прыгнуть в самую кучу и начать, наконец, бой…

И в этот момент в бок с силой врезалось что-то холодное и плотное, отпихнув Атарашики на несколько метров.

Оборотница вскрикнула от боли и гнева и резко развернулась в сторону атакующего. Им оказалась майтена, в пасти которой стремительно росла новая черная сфера. Теневой шар.

Теперешний размер сыграл с Атарашики злую шутку: она не успела увернуться, и атака попала ей в грудь. При толчке лапы разъехались, и девушка проехалась животом по земле. Места, куда попали шары, сильно заныли.

Разозлившись на атаковавшую майтену и на себя, Атарашики вскочила на ноги и с яростным рычанием помчалась на противницу. Покемонка попятилась, но оборотница так и не добежала до нее, потому что в этот миг еще одна майтена, вдохновленная примером товарища, бросилась на нее и вцепилась клыками в переднюю лапу. Укушенное место пронзила острая боль, заставившая Атарашики тоненько взвизгнуть.

Ее крик словно разорвал оцепенение. Подбадривая себя воем, майтены ринулись в атаку. Через секунду на оборотнице повисло не меньше дюжины, которые тут же с остервенением принялись рвать ее зубами и когтями. Вокруг сомкнулись остальные члены стаи, отрезая путь к отступлению.

В первые секунды Атарашики застыла от неожиданности, не веря в происходящее, а потом бешено закрутилась на месте, пытаясь стряхнуть майтен. Достала лапу одной зубами и в бешенстве рванула; противница истошно завизжала, во рту ощутился солоноватый привкус, в воздухе запахло кровью. Опьяненная и ободренная ее ароматом, Атарашики принялась быстро щелкать зубами, вертя головой туда-сюда. Визгов стало больше, кровью запахло сильнее.

Увы, несколько раненых майтен победы не принесли. Наоборот: противники стали осторожнее, начали держаться подальше и атаковали только молниеносными вылазками и быстрыми укусами-царапаньем, заставляя Атарашики метаться из стороны в сторону и впустую щелкать зубами.

«Ах вы, гады!!!»

Телу стало горячо от волны бешеной ярости, прокатившейся по нему. Атарашики громко, почище прошлого раза, взревела и кинулась в гущу стаи, снедаемая только одной мыслью – поубивать их всех к чертовой бабушке!

Майтены словно этого и ждали. Они с готовностью разбежались в стороны, и пока Атарашики определялась, вправо бежать или влево, несколько сорвалось с места и сильно толкнули лбами ее в бок.

Недолгое чувство полета сменилось еще более коротким ощущением падения. Оборотница проехалась по земле и взвыла от боли - в раны набилась земля, и их нещадно защипало. Бок болел так, словно в него врезался как минимум грузовик, что до ребер, то Атарашики сомневалась, что они все остались целыми.

Она поднялась на дрожащие лапы и грозно зарычала на стаю, показывая, что не сдается. В ответ уже печально знакомая майтена снова создала теневой шар, врезавшийся Атарашики в грудь. Оборотница упала снова, но уже на бок, в который ее протаранили, и взвыла – было такое чувство, что все недоломанные ребра сломались сейчас. При мысли о том, что сейчас придется опять вставать, ее замутило.

Одновременно она вдруг, помимо крови, ярости и майтен, учуяла и другие запахи. Вокруг них собралась целая толпа покемонов, которых разбудили звуки битвы, и теперь они следили за боем – кто с испугом, кто с интересом. Не вмешивались (хоть на этом спасибо), но и не стремились помогать ей. Да и с чего бы они начали это делать?

«Гады…»

Атарашики все-таки попыталась встать, но стоило ей шевельнуться, как в проклятом боку словно что-то взорвали, и она с тихим вскриком снова распласталась на земле. Та почему-то зашевелилась, причем в разные стороны одновременно, причиняя дополнительную боль. Она вернулась в первую форму второй ипостаси, отстранено поняла оборотница, у нее больше не было сил поддерживать ее. Когда она окончательно ослабеет, то превратится в человека.

Майтены обступили Атарашики. Они больше не боялись ее, в их глазах была только ненависть.

- Мы тебя убьем, - злобно сказала одна из них. Меньше остальных – видимо, недавно эволюционировала. – Ясно? И ты не принесешь зло!

«Какое еще зло?» - устало подумала Атарашики. Страха перед смертью не было, только чувство нереальности происходящего. Сейчас вякнет будильник или прозвучит над головой строгий голос учителя, она проснется и снова будет бегать по лесу…

«В книгах в такие моменты, - прозвучала в голове параллельная мысль, - появлялся кто-то, кто спасал героя. Мне бы так…»

Последняя воля умирающего – закон…

Внезапно воздух прорвало гневное рычание. Майтены от неожиданности все как одна подскочили и принялись ошарашено крутить головами. Послышался топот лап – кто-то бежал к ним. Нет. К ней, Атарашики.

Кто-то схватил ее за загривок и рывком поднял в воздух. Земля замелькала перед глазами. Майтены почему-то расступались, равнодушно провожая Атарашики взглядами. Глаза у них были пустыми, померкшими, словно запыленными.

Запомнились несущиеся навстречу деревья, земля, бывшая дальше, чем когда оборотница видела ее из третьей формы, и необъяснимый покой и чувство защищенности, которые отвлекали от боли. Хотелось спать, и Атарашики закрыла глаза. В этот момент неизвестный спаситель остановился, и девушка ощутила под собой землю, а спиной – прохладный камень.

Глаза открывать не хотелось. Атарашики было неинтересно, кто ее спас, зачем и что собирается делать дальше. Пускай хоть ест живьем, лишь бы дал поспать…

Есть ее не стали. Осторожно прикоснулись чем-то горячим и шершавым к ноющему боку и начали водить. Боль стала утихать, пока не исчезла совсем, Атарашики даже показалось, что она слышала шорох срастающихся костей.

То же самое неизвестный проделал и с другими ранами. Боль ушла, не оставив и намека на то, что недавно произошло, словно битва с майтенами всего лишь приснилась Атарашики.

Девушка расслабилась. Эти прикосновения не только убирали боль, но еще и несли с собой покой, уверенность, защищенность…

Прикосновения?!

С изумленным вздохом Атарашики широко распахнула глаза. Спаситель, испуганно фыркнув, отшатнулся, но тут же наклонился обратно и заботливо спросил:

- Ничего больше не болит?

Девушка смотрела на него, пораженная еще больше, чем фактом первого дружелюбного прикосновения к себе.

Как уже говорилось, она любила книги об оборотнях. В людях, умеющих превращаться в сказочных существ – волков, - она видела родственные души, сами волки олицетворяли для нее свободу и силу, то есть те качества, которые нравились Атарашики больше всего. Она даже воображала, как попадает в стаю волков и становится ее членом, и очень жалела, что ее фантазии никогда не сбудутся.

Перед ней стоял волк. Огромный, выше ее третьей формы, с белой шерстью, светлым пятном выделяющейся на фоне темноты. То ли у Атарашики что-то случилось со зрением, то ли так было на самом деле, но мех существа источал слабое сияние, что придавало волку сходство с призраком. Глаза у спасителя были янтарно-желтые, смотрящие на девушку с дружелюбием, заботой, уважением и без малейших признаков страха.

Атарашики вдохнула знакомый запах с привкусом снега, вызывающий доверие и чувство защищенности. Так вот кто прятался в кустах вчера.

Обеспокоенный ее молчанием волк склонил голову на бок и повторил:

- Так ничего не болит?

Атарашики, очнувшись от изумления, дернула головой вправо-влево. Спаситель оживился, облегченно вздохнул-рыкнул и произнес:

- Тогда приветствую тебя, инари. Меня зовут Вайзор.