Дождь наконец-то перестал идти, и в разрывы туч проглянуло солнце, осветив своими лучами лужи, мокрые крыши домов, ветки деревьев, с которых ещё срывались капли прошедшего дождя. Встреча прошла удачно, Димон (человек, делающий лекарства) как раз сделал новую партию и ждал тренеров, чтобы им продать эти снадобья. Я ехал домой в автобусе, держа в руке пакет с несколькими пузырьками. Оставалось проехать ещё несколько остановок, как тут мне позвонили. Я вытащил свой мобильный телефон из кармана и поднёс к уху:

– Да?

– Алло. Привет, Алекс. Слушай, так у тебя какие идеи насчёт проведения Летнего Турнира в этом году? Опять на стадионе будем?

– Привет, Ник. Нет, наверное, не будем там. Вспомни прошлый год.

– А-а-а, понятно... – огорчённо протянул Никита. Да и было от чего огорчаться. В прошлом году мы еле-еле выпросили разрешение у мэра на проведение Турнира. Главный упор для отказа нам делался на то, что «покемоны не существуют, они – выдумка». Но нам всё-таки удалось выбить разрешение, пригласив одного из известных зарубежных тренеров (за границей бои покемонов во многих странах официально признали, как «вид спорта, с использованием натуральных моделей покемонов с искусственным интеллектом». Бред какой-то, но такое определение спасало тренеров от слишком пристального внимания со стороны различных силовых структур и учёных). Зарубежный гость сумел убедить мэра выдать нам разрешение (после наш друг из-за границы сфотографировался с нами на память и взял автографы, ведь нас признали за рубежом как «самых первых тренеров, создавших покемонов» (определение Европейской Официальной Спортивной Организации Тренеров Покемонов – ЕОСОТП)). Потом мы ещё неделю приводили городской стадион в божеский вид, ведь он зарос различного вида сорными травами и был закидан бутылками, которые пьяные компании каждые выходные оставляли на траве. Единственная трибуна была в таком состоянии, что выглядела даже ужаснее самого стадиона: согнутые скамейки, расколотые ступеньки, опять же, разбитые бутылки и банки из-под пива. В мэрии на наши замечания о состоянии стадиона нам ответили, что «нет денег на реконструкцию». Извечная проблема... Тем обиднее было, что в самый разгар турнира мэрия внезапно потребовала освободить стадион для проведения каких-то там спортивных соревнований. Турнир был прерван на неделю, а отремонтированный нашими совместными тренерскими усилиями стадион за эту неделю усилиями болельщиков был опять приведён в то же состояние, что предшествовало его ремонту. Окончание Турнира проходило в мрачных тонах... Завершился прошлогодний Турнир невесёлой церемонией награждения победителей.

– Так где в этом году будем его проводить? – прервал мои невесёлые воспоминания голос Ника. Я задумался:

– Хм... А ведь можно же провести его как когда-то, помнишь? В две тысячи первом и втором.

– В степи, что ли? Типа турпохода? – по голосу Ника было слышно, что он заинтересовался. – Я «за»! Надо наших опросить.

– Хорошо. Звони Вейле и Андрею, а я позвоню Максу и Рэну.

– Ладно, я уже звоню. Давай! – и Ник отключился. Я убрал мобильник в карман и подошёл к выходу: автобус подъезжал к моей остановке.

* * *

Рэтикейт лежала на кресле, свесив хвост. Когда я зашёл в дом, она подняла голову и защёлкала зубами, приветствуя меня. Признаюсь, что её огромные зубы до сих пор наводят оторопь на меня, а уж тогда, когда она только эволюционировала...

– Саша, она целый день лежит на кресле, вообще сегодня с него не вставала, – ввела меня в курс дела моя бабушка. – Ничего не ест, я ей предлагала.

– Я купил лекарства, – ответил я бабушке, положив папку с тетрадками на стол. – Спасибо, что беспокоилась, но только ей всё равно бы это не помогло.

Бабушка улыбнулась и ушла на кухню. Я подошёл с пакетом к креслу, присел на корточки и достал пузырёк.

– Как прошёл день, Рэтти? – спросил я, отвинчивая крышку. Рэтикейт пропищала что-то не слишком довольное и потянулась ко мне. Я погладил её, потом осторожно приподнял и сел на кресло, положив её себе на колени. Рэтти довольно пискнула и защёлкала зубами.

– Сейчас я дам тебе лекарство. Раскрой рот, – я влил содержимое пузырька ей в рот. Рэтикейт проглотила лекарство и удивлённо пискнула. Потом поднялась на лапах и спрыгнула на пол.

– Ну как, всё прошло? – Рэтти издала серию радостно-возбуждённых писков и заметалась по комнате, видимо, разминаясь после целого дня вынужденного бездействия. Я тоже поднялся:

– Пойдём, пройдёмся?

Рэтти согласно пискнула и подбежала к двери. Я открыл дверь и вместе с Рэтти вышел во двор.

Наш деревенский дом окружает целая рощица вишен и абрикос. Весной, во время цветения, во дворике стоит такой аромат, что поневоле чувствуешь себя, как в раю. Летом же наступает ад. Днём стоит жуткое пекло, температура иногда поднимается до +40, а ночь приносит с собой помимо долгожданной прохлады ещё и полчища комаров, назойливо садящихся на все открытые участки тела и нещадно сосущих кровь. Ну, а сейчас был вечер, и солнце было невысоко над горизонтом.

Рэтти навострила уши, затем кинулась в кусты под забором, и через секунду оттуда вверх по нему взлетела с диким мявом белая кошка. Она перемахнула забор и принялась бежать к своему дому, а Рэтти с видом победителя вышла из кустов и подошла ко мне.

– Хе-хе, молодец, «гроза кошек»! – похвалил я её, наклонился и погладил. Рэтикейт гордо пискнула и засеменила к калитке.

– В степь хочешь прогуляться?

Подтверждающий писк.

– Хорошо, сейчас я свой пояс тренера захвачу, и пойдём туда.

Я вернулся в дом, переоделся, захватил пояс с покеболлами и кое-что ещё, и вернулся на улицу. Рэтти ждала меня у калитки. Я открыл её, и мы вдвоём пошли по пустынной улице, направляясь в степь.

Местность у нас за посёлком холмистая, и нам с Рэтти для того, чтобы уйти достаточно далеко от посёлка, пришлось забираться на бугор и идти дальше, чтобы не наткнуться на возвращающееся домой стадо коров. Рэтикейт бежала рядом, изредка отвлекаясь для того, чтобы сорвать какую-нибудь травинку, обнюхать какой-нибудь камень, ну и тому подобное. Когда мы ушли уже достаточно далеко, я снял с пояса три покеболла:

– Покемоны, вперёд!

Часть моей команды материализовалась на траве. Все они потягивались, словно после глубокого сна. Вульпикс чесал задней лапой у себя за ухом, рапидаш наматывал круги вокруг меня, радуясь возможности вволю наскакаться, а чаризард расправил крылья и взмыл в небо.

– Эй, Чарли, только не летай слишком далеко, а то опять пастуха с коровами напугаешь! – крикнул я ему вслед. Чаризард рыкнул, показывая, что услышал меня, и стал кружить в небе.

У меня на поясе оставался один покеболл. Этого покемона я не мог выпустить посреди степи, так как он являлся водным. И это был гаярдос. Хоть я и испытываю слабость к огненным покемонам, и в своё время выменивал у друзей фишки и карточки с ними, но гаярдос привлёк моё внимание уже тогда, в две тысячи первом, своим внешним видом и крутым нравом в аниме.

Рапидаш тем временем наскакался вдоволь и стал гарцевать возле меня, носом тыкая то в грудь, то в плечо, то в спину. Я рассмеялся, схватил его за морду и стал гладить её, приговаривая:

– Спирит, тише, хе-хе, с ног меня свалишь. Что это с тобой?

Рапидаш всхрапнул и лизнул меня в лицо. Естественно, после этого мне пришлось вытираться рукавом и давать этому прохвосту яблоко, которое я захватил с собой, предчувствуя нечто подобное. Пока он довольно хрумкал яблоко, я направился к балке , которая пролегала неподалёку, рассекая бугор на две части. По её дну протекал ручей, вытекающий из местной речки километром выше по течению, и впадающий в неё же километром ниже.

Вульпикс и Рэтти обогнали меня, и уже пили воду из этого ручья. Рапидаш всё ещё дожёвывал яблоко на том месте, где я его оставил, и пока не трогался с места. Чаризард парил высоко в небе, подобно гигантскому орлу, и обозревал окрестности. Я присел на валун, нависающий над ручьём, и, зачерпнув чуть в ладони из него, умылся. Вульпикс, напившись, подошёл ко мне и запрыгнул на колени, показывая всем своим видом, что с него достаточно прогулки по мокрой траве. Рэтикейт же, наоборот, забралась в ручей целиком и начала там плескаться. Я вздохнул:

– Рэтти, дождь же был, что ты делаешь, простудишься!

Ответом мне был лишь недовольный писк, дескать, отстань, сама разберусь. Я поднялся с валуна, взяв вульпикса на руки, и подошёл к ней:

– Рэтти, вылезай! Дома в тёплой воде искупаешься.

Рэтти покосилась на меня, затем щёлкнула зубами и стала присматриваться к моей ноге. Я поспешно отошёл на пару шагов и сказал:

– Рэтти, мы сейчас все вместе уйдём домой. Вылезай из воды, уже не маленькая.

После возмущённого писка страшно недовольная рэтикейт выбралась-таки из ручья и отряхнулась. Вульпикс у меня на руках выпустил струйку пламени в её направлении, но остался проигнорированным этой крыской, которая, гордо задрав нос, проследовала мимо нас и посеменила прочь из балки, явно направляясь домой. Мне ничего не оставалось делать, как идти за нею, а моим покемонам – идти и лететь за мной.

Солнце уже почти коснулось линии горизонта. От редких деревьев, которые смогли вырасти на этой каменистой земле бугра, по степи протянулись длинные тени. Откуда-то позади нас доносилось мычание коров, возвращающихся домой. Чаризард, помня мои наставления, снизился и приземлился возле меня, сложив крылья и посматривая в сторону стада. Я вернул его, вульпикса и Рэтти в их покеболлы, вскочил на рапидаш и лёгкой трусцой направился к дому, спускаясь по склону бугра к родному посёлку.

25.06.2010 – 13.01.2014.