«Время. Какое же ты нещадное создание. Ни капли сочувствия в твоей заблудшей душе…»

Нежданный снег покрыл весь утренний пейзаж за окном. Как и обычно, нойбат, чьё имя было Элеонора, сидела на подоконнике и глядела куда-то вдаль. Рядом с ней, лежала корзинка с двумя лиловыми яйцами, на которых Элли переводила периодически свой взор. Трудно было понять, что она испытывала в эти моменты. Её мимика в последние дни была очень непредсказуема. Бывало она ни с того ни с сего устраивала "концерты" на публику, выдавая не самый приятный букет эмоций, а зачастую она сжималась в комочек, садилась куда-нибудь в уголок, и, поджав ушки, углублялась в поток долгих мыслей.

Скармори Зария сильно обеспокоилась за Элли, то и дело подходила к ней, пытаясь поговорить. Однако та была словно закрыта для постороннего мира и вечно отворачивалась, делая вид, что не замечает свою собеседницу. В глубине души, правда, ей было стыдно, что она вот так некрасиво поступает со своей, пусть и не родной, мамой, которая хочет ей помочь. Наконец совесть взяла над Элли вверх и стала выдавливать из неё попытки на разговор:

- Мам... М-можно с тобой поговорить?

Только Зария собралась выйти за дверь, по своим делам, как она резко остановилась и не спеша подошла с ответом:

- Да, разумеется! - промолчав немного, она добавила - А я думала, что обидела тебя чем-то, из-за чего ты так себя стала вести.

Элеонора тут же подняла голову с встревоженным возгласом:

-Да нет же! Дело не в тебе, и не в ком-либо другом из нашей семьи. Откровенно говоря, я сильно озадачена последними событиями и своей новой "ответственностью", – и Элли тут же перевела взгляд на корзинку.

- А-ах. Вот оно что. Переживаешь за малышей, значит.

-Скорее за их будущее. Вот никак не ожидала того, что они вдруг появятся в моей жизни в качестве… детей, за которыми я обязана ухаживать, воспитывать и растить, как собственных.

- Хох. Н-ну, знаешь. Когда появилась в нашей жизни ты, мы с твоим отцом испытывали примерно такой же котелок с бурными чувствами. Ведь, если не забыла, ты - самая старшая в нашей "странной" семье. В недавнем разговоре я лишь выдвинула твою кандидатуру на этот счёт, в качестве своего рода теста. Но я никак не ожидала, что Лурри это воспримет буквально, как усыновление. Считаешь, что ты не готова к такой ноше?

- Я.. я правда не знаю. В смысле, конечно, мне известно, что делать в такой ситуации, даром что ли летом мы в лагерь ехали и испытывали тяготы опекунства на своих плечах. Но там мы играли в родителей. А здесь всё по-настоящему. С каждым днём я боюсь, что, когда они проклюнутся, они не смогут увидеть во мне родителя.

- А кого же они, по-твоему, должны увидеть, дорогая? - Зария тихо похихикала, - Вот зря, на самом деле переживаешь. Забыла, что детёныш привязывается сильнее всего к тому, кого первого увидит? Разумеется, если ты только не станешь паниковать, и малыш не испугается.

- МАМА! Ну, зачем?

-Не переживай, говорю. Я знаю, что ты сильная, и твоя минутная слабость не станет тебе помехой на пути. С твоим-то характером тем более. Ну а коли ты так уж страшишься, что тебя не воспримут за ту, кем ты хочешь казаться – никогда не будет поздно сказать правду такой, какая она есть на самом деле. Могу тебе гарантировать, что хуже ты не сделаешь в любом случае. Однако, вот мой тебе совет: отбрось свои сомнения прочь и поступай так, как тебе подскажут инстинкты. Уж они-то тебе лгать не станут. К тому же, я не думаю, что это всё, о чём ты меня хотела спросить.

- На самом деле, это должно было быть всё. Но всё же спрошу ещё кое-что.

- Я слушаю.

Осторожно взяв на руки корзинку, Элеонора спросила:

- Как думаешь, где лучше с ними расположиться? А то мне у окна немного зябко сидеть. Да и малышам, вероятно, будет не очень комфортно, хоть корзинка и стояла всё это время около батареи.

- Хм. Слушай. А в кладовке, кажется, лежала переносная батарея. Возьми тогда её с собой, если у той, что под окном, тебе не очень удобно. Я тебе помогу дотащить её до дивана, где смогу вас оставить наедине.

- Что ж. Пойдём тогда за батареей, раз, по твоим словам, она всё это время была в кладовке.

Неся корзинку в лапах, Элеонора вместе с Зарией вышли из комнаты, прямиком в кладовку. Благополучно раздобыв батарею, дочь и мать вернулись обратно в комнату и устроили на диване своего рода «беседку» из подушек. Устроившись поудобнее, Элеонора вновь поставила корзинку с яйцами рядом с собой, после обратилась к Зарии:

- Спасибо тебе, что поддержала меня в момент паники. Мне неловко, что из-за всего этого я забыла о таких мелочах.

- Пустяки. Нервы вообще порой могут выбить из колеи. Ты главное запомни. Доверяй своему инстинкту в момент, когда малыши впервые на тебя посмотрят. Я так и чувствую, что они проклюнутся с минуту на минуту. Так что, если не возражаешь, я оставлю вас.

- Разумеется.

После этих слов, Элеонора в последний раз обернулась в сторону окна, поглядела на падающий снег, и, переведя взгляд на лиловые яйца с сиреневыми носиками, аккуратно взяв из корзинки, нежно прижала их к себе. Но лёгкие толчки по скорлупе заставили её положить яйца обратно, дабы не упустить момент...