Трещина на красном полушарии корпуса стандартного покебола выглядела осуждающе.

Джонатан ведет по нему пальцем, вспоминая, как в этом покеболе оказался тот самый старли. Из старли вырос старэвиа. Из него, закаляясь боями, развилась третья стадия, с челкой и поблескивающими алыми глазками. Трещина появилась после трудного боя, когда силы покемона были на исходе, но до последней единицы здоровья он не сдавался. Стараптор сидел в покеболе нечасто: гордая птица предпочитала свободу и то, как воздух тревожит каждое перышко. Нырять в глубокое небо над головой. Или, как сейчас, изучать маршруты, сменяя под лапами ветви деревьев.

Снегопад закончился, в каких-то местах сугробы подтаяли, вызвав чавкающую слякоть. Горная цепочка растянулась по левую сторону от команды. Ассасин ведь в гору не пойдет. Зачем, когда есть крылья?

— И кто сказал, что горшочек с золотом стоит на конце радуги.

— Лучше бы там оказался горшочек с торчиковым бульоном.

Снег сорвался с очередной ветки, мягко опадая. Хруст заставил птиц предупреждающе захлопать крыльями, змей вытянуться, а собак зарычать: из леса кто-то крался, яркие оранжевые пятна плясали между деревьев.

— Это же...

— Ландорий? Хотя бы поедим нормально.

— Нет, вулкарона!

Нарисованные крылья на груди приближались. Махнув всем рукой, тренер сорвал капюшон с головы и приземлился спиной в сугроб.

— Да не горит у меня, — уверял Димитрий чьего-то пеллипера. — У синдаквилы из «Ордена» началась аллергия.

Пеликан все равно прошелся длинными крыльями по телу шпиона. Огонь, зацепившийся за одежду, потух, растопив собой снег, а туман, под покровом которого пряталось Братство, загустел от дыма еще сильнее.

— Не знаю на что. На мероприятие или снег. Как вы здесь?

Шпиона напоили травяным настоем. Димитрий рассказал, что пока «Проводники» покоряют горы, «Орден» тоже двигается в эту сторону южнее. Выслушав шпиона, ему пожелали удачи и с первыми лучами солнца проводили в обратную дорогу.

Лагерь больше занимал места на деревьях, чем на земле, а просторные дубовые кроны этому способствовали.

Скэрри спрятал покебол в карман худи, аккуратно погружая пальцы в холку стараптора. Птица подставилась под ладонь, позволяя себя гладить. Воздух пах морозными листьями и свежестью. От близости с высотой почти кружилась голова, но так всегда бывает, когда тренируешь птиц — каждый полет захватывает, словно первый, а сердце падает куда-то в район пяток.

Тень зороарка на мягких лапах бесшумно пересекла пространство под раскидистыми ветвями.

Скэрри оставил птицу и спрыгнул вниз, преследуя покемона. Возможно, это была только иллюзия? Но шорох, струящийся по нетронутому следами снежному покрову, слышался вполне отчетливо. Продвигаясь вглубь лагеря, Скэрри то и дело встречал ассасинов, бившихся над заданиями. Кто-то старался найти первую часть сюжетного, листая страницы комментариев и логи чатов. Кто-то ходил вокруг макка с Алолы, делая замеры. Кто-то собирал гусениц, отодвигая бревна. Путь окончился на поляне, где снег едва припорошил мягкий мох и пышную осоку.

— Должна посоветовать вести себя осторожнее, — твердо сказала Каштан, указав в сторону мрачного силуэта.

Ханчкроу нахохлил перья, не реагируя на еду, которую предлагала Набь.

— Он ничего не ест, только смотрит...

Скэрри поблагодарил кивком, забирая из чужих пальцев блестящую покейену.

Взгляд птицы не отрывался от монеты, которую Джона поднял над головой.

Повадки этого ханчкроу напоминали повадки любых других ворон, которых он видел прежде.

— Хорошо, — улыбнулся тренер, аккуратным шагом сокращая дистанцию. — Есть карман, куда спрятать, как у Максимилиана?

Но ханчкроу с гордым видом отвернулся.

Холодный нос коснулся ладони, и Скэрри уже знал, чей он. Зороарк поднялся на задние лапы, обнюхивая тренера. Пальцы сами собой нащупали кусочек вяленого мяса в сумки на поясе — любимое лакомство хищных птиц. Зороарк принял угощение, лизнул ладонь Скэрри и стремительной рысью обошел представителя особой разновидности ханчкроу.

Покедекс, конечно же, выдал ошибку при наведении. Скэрри достал блокнот для заметок, наконец замечая фигуру, над которой навис зороарк.

— Он неразговорчивый. И выглядит подавленным, — это был Небунеск, один из художников. Парень убрал движением головы волосы с лица и вырвал лист из альбома, сминая. Задумчиво перекатил палочку леденца во рту.

— Здесь должна быть шутка про предметы за щекой?

Гукас вытащил карандаш из-за уха, а его дартрикс важно смахнул невидимые пылинки с галстука.

Небунеск закатил глаза.

— Я заразил его плохими шутками. Так это тебе нужна иллюстрация?

Скэрри кивнул.

— Пишу что-то вроде... Анализа.

Дартрикс любознательно забрался на ветку, наблюдая сверху за профилем гордой вороны.

Рука Небунеска двинулась по листу, и первые линии проявились на бумаге. Гукас тоже делал наброски, улавливая едва заметные перемены в птичьих повадках. Например, взгляд, без отрыва наблюдающий за монеткой, теперь находившейся в клюве дартрикса. Совенок сменил высоту, и ханчкроу досадливо звякнул клювом. Зороарк удовлетворенно присел на задние лапы рядом со своим тренером.

Джона, не теряя ни секунды, опустил очки на кончик носа и начал описание этой сцены.

«...Тогда дартрикс раскрыл крылья — и, помешкав, ханчкроу поступил так же. Ему нравилось красоваться. Дартрикс Гукаса прошелся вдоль ветки: стальные лапы повторили четкий шаг с примесью звона в хвостовых перьях. На лице самого Гукаса расцвела улыбка, и он посмотрел в сторону Небунеска. Ханчкроу на рисунке приобретал четкий контур. Гукас фиксировал размах крыльев и удивительную грациозность при таком размере. Плащ взмывал от земли, когда ханчкроу копировал быстрые плавные движения некрупного совенка в галстуке...»

Гукас протянул на ладони ягоду и, подавшись корпусом вперед, ворон одним движением головы подбросил ее, распахнул клюв и проглотил.

— Видел?

Небунеск показал большой палец.

Теперь Гукас оказался совсем близко, но ханчкроу не отодвигался и не избегал контакта. Тренер раскинул руки, и некогда таинственный и грозный ворон сделал крыльями то же самое.

«...Много скетчей сделано в этот день, как и просил Макс. Никто не заметил, как ханчкроу, увязавшийся следом за командой, растаял от одного совенка и одной ягоды на протянутой руке. Или, все-таки, без иллюзии зороарка не обошлось... Ущипну-ка себя. С лица Небунеска ушла всякая пасмурность, при виде неуклюже прогуливающейся птицы со сложенными за спиной крыльями. Дартрикс пытался примерить воронью шляпу, а Гукас с восхищением разглядывал стальное оперение...»

— Покебол по готовности? — оторвал от бумаги глаза Небунеск. Но Гукас помотал головой.

— Пускай он ходит, как твой зороарк.

— И крадет деньги? Ну если он, конечно, станет делиться...

Гукас фыркнул в сторону, Скэрри вертел темное перо в пальцах.

«...Типы: темный/стальной. Характер: стойкий. Свойство...»

— Оставим его? Типа, как талисман? Будет нашим защитником.

Теперь наступила очередь Джоны поднимать взгляд от записей.

— Вороны всегда привлекали беду...

Небунеск округлил глаза.

— Так в этом и прикол. Враги будут в ужасе!

— Соперники, — поправил Гукас дипломатично, — временные. Единственный твой враг — твой язык.

Зороарк согласно подал голос. Небунеск показал упомянутый язык.

— Как считаешь, главный разрешит оставить милую птичку?

Скэрри пожал плечами.

— Думаю, Макс, как лидер, будет не против.

«P.S. Рисунки прикладываю к описанию».