Страшная сила...
Глава 6
Последний вагон
Джеймс проснулся ближе к обеду. За окном светило яркое летнее солнце, на деревьях пели маленькие Пиджеи (классно голуби поют!!!). Тут окно дрогнуло, стекло разбилось на мелкие кусочки, и Джеймс почувствовал, что что-то тяжелое и большое лежит у него на животе. Гроули! Это был его любимый Гроули! Джеймс улыбнулся и крепко обнял своего первого в жизни покемона.
Джеймс быстро оделся, взял Гроули на руки и решил вместе с ним покинуть дом. Гилберт, который уже столько лет существовал только на территории гостиной, пожелал ему счастливого пути, не назвав Джеймсом и ничего не сказав про Гроули. Как будто намекая, что тому будет лучше в хозяином. Но уйти Джеймсу опять не удалось.
Когда он с Гроули на руках уже подходил к воротам, он услышал звонкий голос Джессибель, которая, как позже выяснилось, решила не выдавать, что она знает о нем все. Джеймс оглянулся. Джессибель сидела в ярком малиновом купальнике у любимого в детстве бассейна Джеймса.
- Ты куда с Гроули, даже со мной не попрощался!
Джеймс махнул рукой, мол, до свидания, Джессибель, и было пошел, но не тут-то было. Она уже успела подбежать к нему и крепко взять за локоть. Гроули начал на нее рычать, но Джессибель сунула ему в рот таблетку снотворного, и Гроули без чувств упал на землю. Ах, если бы Джеймс мог говорить, он бы ей сказал все, что об этом думает, а не терпел бы...
- Куда ты с ним собирался? - как на допросе спросила Джессибель.
"С каких пор он стал твоим?"
- Почему ты решил сбежать, не попрощавшись?
"Не удивлюсь, если она начнет меня пытать..."
Джеймс потупил взгляд и понял, что скрываться бесполезно, что она все равно вытащит из него, кто он такой, и снял кепку: "Это я, Джессибель, я, я, я, но я не твой!"
- Джеймс?! - картинно удивилась Джессибель. - Ты во второй раз хотел бросить меня?
"Эх, сказать бы мне парочку слов, - подумал Джеймс, но тут же как будто что-то укололо его. - И ради этой несчастной пожертвовать жизнями Джесси, Джонни и Мяута?"
- Что ты отмалчиваешься, придурок? Я прекрасно знаю, что ты красноречив! Или хотел покрываться? Я вообще, тебя не понимаю!
Джеймс гордо посмотрел на нее, но ничего не сказал.
- Ну что молчишь? - вскрикнула Джессибель и начала трясти Джеймса, схватив его за воротник.
"Да отстань, отстань, отстань!!! Почему ты насильнику тогда не врезала? Или только на меня у тебя сил хватает?"
Джеймсу, как и любому нормальному человеку, надоело такое колебательное движение, и он одним ловким движением расстегнул куртку, оставив ее в лапах у Джессибель. Хотя Джеймсу не очень-то и повезло: вырвавшись из тряски, он свалился в бассейн.
- Тьфу! - плюнула Джессибель туда, куда свалился Джеймс, бросила его куртку в бассейн и пошла домой.
А в это время мокрый до нитки Джеймс вылез из бассейна и достал оттуда свою куртку.
- Несчастный, иди, высохни, потом пойдешь, куда глаза глядят! - первый раз в жизни пожалела его Джессибель, и то с балкона.
Джеймс вроде бы сначала смирился, но когда он зашел в дом, Джессибель начала ласкать его и намекать на то, чтобы поцеловать в губы, потом еще и еще, а потом вообще... Ну, такого Джеймс не захотел терпеть и, оттолкнув Джессибель от себя подальше, показал ей кольцо на безымянном пальце правой руки.
- Ты успел где-то жениться? - разгневалась названная невеста Джеймса.
Довольный собой Джеймс радостно кивнул.
- Пойдем! - властно сказала Джессибель и куда-то потащила бедного мокрого Джеймса.
Он сначала сопротивлялся, но потом ему пришлось смириться и подчиниться немного сумасшедшей, ненавистной ему, но так сильно похожей на Джесси Джессибель.
Она притащила его на кухню и затолкала в холодильник, а на холодильник повесила засов.
- Померзни, замерзнешь, кричать, не то, что говорить, начнешь!
И оставила Джеймса на несколько часов промерзать, закрыв кухню от доступа прислуги.
Она то и дело кидала фразы Джеймсу, типа, не холодно ли ему, но в ответ ничего не слышала. Джеймс был принципиальным. Как вдруг Джессибель начала чувствовать, как у нее под ногами стремительно растет холодная лужа. Вода лилась из холодильника.
- Вода?! - вскрикнула Джессибель и открыла холодильник.
Там сидел Джеймс и пил сок из пакета. Когда он увидел непонимающее лицо Джессибель, то показал на регулятор температуры в холодильнике, который в настоящее время стоял на метке "оттаять". Джессибель была в гневе. Она вытащила Джеймса из холодильника, налила ему на голову недопитый им ананасовый сок и потащила в кабинет, оставив на кухне бардак.
В кабинете она сняла с него куртку и привязала бельевой веревкой к стулу. Потом она на несколько часов ушла, видно, навести порядок на кухне, но вечером воротилась. К тому времени Джеймс не смог снять веревки с рук. У него, бедного, руки и ноги затекли, кушать хотелось, а волосы слиплись от сока, благо только джинсы высохли, и было не так холодно, как раньше. Гроули рядом тоже не было: спал до сих пор в саду... Джеймс уже, склонив голову на плечо, начал дремать, как вдруг защелка в двери крякнула, и в дверях показалась опять Джессибель.
- Ты хочешь знать, почему я тебя держу здесь? Разве ты не хочешь увидеть своего отца?
Джеймс потупил взгляд, но все равно ничего не ответил.
- Ты только со мной не хочешь говорить, или тебе щитовидку прооперировали? - гневно спросила Джессибель и посмотрела на его шею. Швов не было. - Значит, только со мной, недоумок! - и она стукнула его кулаком в грудь.
Было больно, но Джеймс молчал, словно проколовшийся спецагент на пытках.
- Ты у меня заговоришь! - вопила Джессибель, сев на колени к Джеймсу, и колотила его по груди.
Как Джеймсу хотелось высказаться по этому поводу, и он бы высказался, если бы это высказывание не стоило так дорого. Поэтому и приходилось терпеть побои от Джессибель. А она все свирепела и свирепела, поняв, что Джеймсу все равно от ее кулаков, она начала хлестать его плетью, то по животу, то по лопаткам. Когда Джеймс жил в России, он читал одну книгу, старую-старую, в которой говорилось, как наказуемого проводили через целый строй людей, бьющих по спине и животу плетьми, и эта страшная ассоциация давала ему силы терпеть одну плеть... Терпеть, превозмогая боль... Но Джеймсу относительно повезло. Джессибель, в очередной раз сильно замахнувшись плетью, снесла со стола любимую фарфоровую статую мистера Моргана, за которую он готов был умереть, и маленький нож для бумаги. По каким законам физики ножику суждено было упасть прямо под руки Джеймса - неизвестно, но Джеймс ловко зажал ручку пальцами и перерезал веревки.
- Ты! - крикнула тогда Джессибель и отвесила ему такую пощечину, каких он даже от Джесси никогда не получал.
"Сдаваться или же смываться!" - не выходила из головы Джеймса переделанная строчка его с Джесси девиза. И тут он вспомнил, как бежал из дому от Джессибель пятнадцатилетним мальчишкой. Именно здесь, в кабинете, за шкафом с книгами он с Гилбертом сделал тайный ход. "Хоть бы он за пять лет не разрушился!" - подумал Джеймс про свой ход и бросился к шкафу.
- Куда ты, ничтожество? - крикнула Джессибель.
Но Джеймс уже открыл свой ход. Он сохранился! В целости и сохранности! Гилберт не выдал хозяевам тайны их сына! Джеймс прыгнул в темноту и кубарем покатился по деревянной лестнице, собирая на своей израненной спине еще и грязные занозы и пыль. Какой внутренний голос напел Джессибель, но она пустилась следом...
"Я не могу упустить свой шанс во второй раз! Этот недоумок будет моим! Я разведу его с его выдрой!" - эта мысль не покидала ее. А в закрытом на ключ кабинете на столе лежала куртка Джеймса с торчащим из нее паспортом, а под столом валялась окровавленная плеть и разбитая на мелкие кусочки фамильная ценность Морганов...
А погоня была жестокой. Джеймс, прокатившись по лестнице, свалился лицом прямо в нечистоты. Только от успел встать на ноги, как вдруг увидел спускающуюся по грязной лестнице брюзгливую Джессибель
Нечистот было почти по колено, и Джеймс направился туда, куда вел подземный лабиринт "Канализация", но Джессибель не отставала: оказалось, что ее босоножки от кутюр были для нее важны меньше, чем Джеймс. Джеймс старался бежать, и поэтому от него во все стороны, в т.ч. и в сторону Джессибель летели противные брызги.
- Что это за противный лабиринт? - ворчала Джессибель. - Такую гадость мог придумать только тупица вроде Джеймса!
После этих слов Джеймс исподлобья посмотрел на
нее, как бы намекая своим взглядом: "Ничего, ты еще самой фишки не видела!" Как вдруг Джеймс
чуть не проскочил мимо поворота своего хода. Он залез на толстую трубу и отворил люк в стене,
который он пять лет назад здесь поставил. За люком была маленькая нора, где можно было передвигаться только ползком несколько метров, а потом на конце этой норы был еще люк, откуда нужно было спрыгнуть на крышу проезжающего поезда метро. Была уже поздняя ночь, и поезда ходили не так часто, как хотелось бы. Джеймс отодвинул второй люк и ждал поезда. Конечно, он мог спрыгнуть и на рельсы, но по ним шел ток силой примерно как у Пикачу. Вот земля затряслась, и вдалеке раздался шум колес по рельсам. Джеймс хотел было пролезть в люк, как почувствовал, что его ноги кто-то держит. Джессибель, а не кто-то Она ухватилась за его джинсы и тянула туда, откуда он только что здесь очутился. А поезд все приближался и приближался... Нужно было что-то делать. И Джеймс сделал!
Он ловко расстегнул и снял ремень с покеболами и резко рванулся в дыру, где уже уходил последний вагон поезда. Джинсы Джеймса, которые ему были немного велики, остались в руках у неуспевшей сообразить что к чему Джессибель; а Джеймс с поясом, на котором были шесть покеболов, зажатым в зубах, словно мокрый лягушонок шлепнулся на крышу последнего вагона и из последних сил схватился рукой за железную скобу. Он с трудом поднял голову и, посмотрев на исчезающий в темноте люк, где на руках висела разъяренная Джессибель, подумал: "Прощай, Джессибель, теперь уже точно навсегда!" На станции он спрыгнул с крыши и поплелся к выходу из метро.
На улице лил противный холодный ночной дождь, как обычно и бывает в конце лета. Джеймс, завернувшийся в грязное одеяло, оставленное в метро нерадивым бомжем, шлепал в уже грязных носках по лужам какого-то Целадонского переулка. Драное одеяло, в котором он надеялся хоть чуть-чуть согреться, уже давно превратилось в мокрую тряпку. Он шел, опустив голову, по животу шлепала холодная пряжка ремня, на котором были 6 покеболов: 2 - с Визингом и Виктрибелом, а 4 про запас. В руке была зажата какая-то мятая бумажка. Вот и все, что у него было своего, не считая, конечно, трусов и носков...
Мяут
|
