Он бежал по лесу, ведя за собой одну из оставленных путниками Понит. Каким образом у него получилось забрать Пониту со склона Ледяной горы? У него, если еще кто не понял, получалось все. И забрать Пониту – в том числе. Поняв, что бежит он медленно, он оседлал Пониту и пустился скакать в сторону дома Хаа.

– Эй, постой, – женский голос из чащи окликнул его.

Он обернулся и увидел девушку в белом. Милагрес. Она натянула на нос капюшон своей накидки и подошла к Поните.

– Ты тоже? – спросил он, – тоже материализовалась, чтобы помочь им?

– Да, стало слишком опасно, они могут не справиться!

– У тебя сильная команда, Милли, – скупо бросил он и предложил девушке сесть на его Пониту, – нам надо спешить, как бы не случилось чего непоправимого…

Она ловко залезла на Пониту, будто каждый день тренировалась, и обхватила руками талию черного всадника.

– Поехали, я за тобой, словно за каменной стеной…

– Не раскидывайся словами! – бросил он.

"Он и тут такой же, и чем-то он мне нравится, но мне нужно найти Брока".

– Ух ты… – с замиранием в сердце сказала Мисти, подойдя под стены дома, – Такой страшный.

– Ты лучше будь аккуратней, – в неизвестно какой раз повторил Трейси, – даже если в доме нету дверей!

В доме, действительно, не оказалось дверей. Интересно, как тогда хозяин туда попадал.

– Ну, вы конкретно тупите! – выругалась Джесси, – Нужно искать тайный ход!

– Ой, как умно! – передразнила Мисти.

Джесси села под стену и закрыла лицо руками. Мисти положила ей руку на плечо и успокоила:

– Ничего, содеянного не воротишь, спасем мир без Джима… ну, постараемся хотя бы.

– А мне еще народ жалко. Столько тысяч человек… и их жизни зависят от нас. Они – заложники этого мира, а мы… их освободители. Только самое страшное не то, что они заложники, а то, что они об этом и не подозревают.

Джесси облокотилась спиной на стену, и… стена провалилась. Мисти и Джесси вдруг очутились в узкой трубе, ведущей куда-то вниз, а, может, и вверх, просто их тянуло в сторону, ведущую к выходу. Прежде, чем зажмурить глаза от страха, Мисти увидела, как Эш успел прыгнуть вслед за ними, но вот Брок и Трейси…

Они стояли перед закрывшейся стеной и пытались нажать на каждый камешек. Но это были лишь камни. Безмолвные холодные камни, разбившие их на две команды.

– Я придумал! – выпалил Брок, достав покебол.

– Оникс, как же я раньше не додумался!

– Он самый, а ты что хотел?

Роста Оникса хватило, чтобы дотянуться до верха стены. Но не хватило отпущенного времени, для того, чтобы перебраться. Что-то странное, заделанное в стены, схватило обоих парней за руки и приковало к стене железными цепями.

– Наконец-то у меня появилась свежая энергия, – прошипело оно.

Брок от безнадежности сжал покебол, случайно надавив на кнопочку, и оникс вернулся туда, откуда появился.

Внизу, там, где только что они стояли и думали, как бы перебраться, стоял он. Тот самый в черном плаще с золотой каймой, и верный Умбреон рядом.

Трейси и Брок, прикованные словно к распятью, смотрели ему прямо в глаза.

– Где они? – холодно спросил он.

– Лучше представьтесь для начала! – съехидничал Трейси.

– Хозяин этого дома, но если бы вы знали, как я не люблю непрошенных гостей…

– А как мы не любим быть непрошенными гостями, – с жалостью в голосе добавил Брок, – особенно, если девушек в доме нет…

Хаа притопнул, что даже его Умбреон в ужасе взъерошился.

– К теме! Где остальные?

– Нам и самим интересно, – с какой-то жалостливой ноткой в голосе сказал Трейси.

– Врете! – разгневался Хаа, – Ну… вы мне все равно не нужны и, я думаю, отдать вас на съедение диким покемонам… но, нет, я сам вас прикончу!

Трейси и Брок переглянулись. Они никогда так близко к смерти не были. Хочешь жить – иди навстречу смерти, но, встретив ее, беги сломя голову назад, а, лишь почуяв себя в безопасности, повторяй все сначала. Но как бежать? Они прикованы!

Острый лист какого-то покемона вдруг пролетел прямо над головой Хаа, чуть не сняв с него скальп, и отскочил от одной из оков.

Хаа, чуя недоброе, обернулся. Под деревом стояла Милли в белой накидке, а рядом с ней – громадный Скайтер.

– Глупая, – посмеялся Хаа, – эти оковы не снимет никто, они высасывают жизнь и энергию у людей, а когда люди не способны больше ничего дать – сами открываются.

– Спасибо! – звонким голосом сказала Милли, – Трейси и Брок, глаза на меня.

Обезнадеженные своим положением, они посмотрели на Милли. Ее глаза светились странным лазурным цветом, и от этого становилось как-то легко и спокойно… и оковы куда-то пропали.

– Что это? – спросил Трейси у Брока.

– Не знаю, но оно мне нравится…

Казалось, они легли на пуховые постели и уснули.

Когда Милли закончила, перед ней стоял раздосадованный Хаа, а под стеной его дома валялись два скелета в плащах.

– Ах ты! – не на шутку разозлился Хаа, – наглая девица, ты лишила меня обеда! Ну, тогда обедом станешь ты!

Умбреон у его ног злобно завыл. Милли попятилась назад. Хаа и его покемон наступали не на шутку быстро.

"Я их вывела… Ценой своей жизни?"

– Ванесса! – вскрикнула Милли, – Выводи теперь меня!

Но тут кто-то слетел с дерева, держась за веревку, словно за лиану, с криком: "Проблем хотите?" оставил отпечаток своей подошвы на лице у Хаа, а потом приземлился на стену дома и исчез за ней.

– А это еще что за назгул тут? – с негодованием спросил сам себя Хаа. Он хотел вернуться к убийству Милли, но… не нашел ее там, где она стояла.

– Ванесса, – сквозь зубы произнес Хаа, – это их связной, если я уничтожу ее, то они не смогут вернуться в свои тела в момент смерти!

Хаа подошел к стене и положил руки на два камня внизу. Стена поглотила его, как когда-то Джесси, Мисти и Эша. Проехав по трубе, Хаа очутился в своей лаборатории. На стене в таких же оковах, как висели Брок и Трейси, под потолком висело два почти иссосанных тела, а под телами стояли бочки с разными веществами. Хаа черпнул блестящей черной жидкости из одной и вылил ее на пол.

– Июль, двадцать шестое, 2006 год той эры, – прошипел он, – гроза, самая сильная гроза в городе, называемом в то время Паллетом. Убить девушку в лаборатории. Ее зовут Ванесса.

Комната на мгновенье озарилась красным светом, а потом все стало, как было, даже жидкости на полу не осталось. Хаа буркнул себе что-то под нос, из чего можно было различить лишь слово "назгул" и вышел. Он мог быть спокоен в поисках таинственного кого-то Он не знал, что сразу после его ухода из одной бочки вылезла рыжеволосая девчонка, а из соседней – смугленький парень.

– Нам надо торопиться, – сказала Мисти.

Эш встал ногами на бочку и дотянулся до браслетов, сковывающих руки несчастных. Они не гнулись, совершенно не гнулись.

– Я придумала! – вдруг осенило Мисти.

– Ты не могла бы потише придумать? – со злобой в голосе спросил ее Эш, – Или ты хочешь, чтобы этот нелюдь вернулся?

Эш и не думал, что его слова так заденут Мисти, что она даже говорить откажется.

– Ну… – виновато протянул Эш, – Я же за тебя беспокоился, давай, что ты там придумала?

– Эш, это же так просто! Они не живые, им нечего терять, и можно обрубить им руки, а потом приклеить какой-нибудь гадостью из бочек!

– Во первых, ты будешь еще полдня искать тут клей, а во вторых, неужели не знаешь, что у мертвецов руки сами собой приклеиваются?

– Забыла, – стушевалась Мисти.

Эш встал подальше от висевших тел и выпустил Бульбазавра.

– Острые листья, отруби ладони повешенным!

Бульбазавр, звонко издав свой клич, принялся испускать руки по цели. Листья, прорезав совсем немножко, отлетали от рук подвешенных.

– Скайтера бы с его саблями, – мечтательно сказала Мисти.

– Ты бы еще Алаказама со столовым набором попросила, – перешутил ее Эш.

Острые листья летели то в одну руку, то в другую, то… и так далее. Но вот одна кисть выпала из оковы, вторая…

– Спасибо-с… – прошептало то, что упало на бочки.

Оно, действительно, само приклеило себе руки и выскочило за окно.

А Бульбазавр продолжал освобождать второе тело. Оно было более увесистым и для него нужно было больше листьев.

Вот упала одна кисть, и отчасти освободившийся своим весом помог побыстрее отрезать вторую руку. Но вдруг в дверях появился Хозяин. Смятенная пленная душонка, завидев Хаа, съежилась, и как бы забилась в уголок.

– ЧТО??? – взвыл Хаа, – Как вы посмели?

Эш и Мисти стояли у окна, потеряв дар речи. Душонка, осознав, что она на свободе, все же нашла в себе силы убежать.

– Вы… вы отобрали у меня жизни, поэтому вы и накормите меня ею, – сказал хищник.

Мисти и Эш в безвыходности смотрели за окно, где их ждала пропасть.

Мяут 4.05.03