Казалось, никто бы не осмелился зайти в этот лес – человек ли, покемон. Особенно покемон. Здесь были непролазные чащобы, заросшие мхом старые стволы, остатки древних построек из изуродованного ветром и дождем желтого камня, неожиданно попадающиеся в густой траве глубокие озерца – чуть больше двух метров в окружности, но не это отпугивало возможных посетителей. Лес был заповедный. Один шаг на эту землю – и ты уже рискуешь стать изгнанником.

Но те покемоны, что жили здесь, не боялись этой участи – зачем бояться воздуха, которым ты дышишь, или воды, которую ты пьешь? Им нечего было терять.

Джигглипуф не умел усыплять. Его пение было прекрасно – да, это действительно было так – но ни одно живое существо не то что не засыпало, но даже не зевало, услышав его. Казалось бы, это величайший дар. Но соплеменники джигглипуфа прогнали воплощение своей мечты. Возможно, потому что он был один, а их было много – тех, кто завидовал. Ведь он мог услышать аплодисменты, а не храп благодарной аудитории. Так или иначе, он был уверен в том, что родился отсталым, дефектным.

Был эканс, который не мог смотреть на свою основную пищу – яйца пиджи. При виде их он начинал чихать и пытался улизнуть. Питался он только растительной пищей. Естественно, что и с таким уродом никто не хотел водиться. Никто кроме таких же уродов, как и он.

Была мэрип, которая ни разу не смогла использовать хоть самую слабую электрическую атаку. Были и многие другие, в числе которых две сестры – вапореонка и умбреонка. Никто из изгнанников не знал – да и не должен был знать – почему они присоединились к ним. На первый взгляд они ничем не отличались от обычных вапореонок и умбреонок стай. В меру дерзкие и нахальные, в меру скромные и добрые, в меру любопытные и отважные... Такие часто становятся любимицами стаи, удачливыми матерями, счастливыми женами...

Но сестры молчали. Впрочем, в лесу существовал закон – никогда не спрашивать ни у кого тайну его изгнания. Можно только рассказать самому.

Вапка выбралась на пенек и тут же припала животом к жесткой коре, чтобы заглянуть в глаза джигглипуфу:

– Ну же? Ты ведь не можешь бегать от этого всю жизнь!

Покемон отвернулся, чтобы не видеть пронзительного взгляда темно-синих мокро блестящих глаз.

Вапка поднялась в полный рост и раздосадованно стукнула хвостом по пеньку. Посыпалась труха.

– Не будь глупцом! Это неопасно!

Джигглипуф обернулся. Окинул взглядом покемонку. Смотреть на нее было приятно, хоть она была и не похожа на самочку-игглибафа, с которой он вынужден был расстаться, когда его выгнали из семьи. И покемон решился. Вапка была права – он не мог бегать от себя всю жизнь. Сердце требовало песни.

Вскарабкавшись на пенек (Вапка спрыгнула и подтолкнула его носом), он зажмурился от испуга: на полянке собралось все их маленькое сообщество. Среди них не было ссор, не было недоразумений – маленькое сообщество неудачников ценило ту компанию, которая у них была. К тому же, среди них не было полноценных хищников – все могли найти замену охоте. Поэтому они стали своего рода семьей – пусть и были совершенно разными.

Джигглипуф глубоко вздохнул. Да, это его новая семья, и они пришли послушать, как он поет. Даже если он споет плохо, они не расстроятся. Они поймут. Потому что они семья.

Вапка ободряюще подмигнула ему:

– Ты поешь основную партию, а мы с Умбри возьмемся за припев.

Джигглипуф снова вздохнул, набираясь смелости, и раскрыл рот, чтобы вывести первую робкую ноту, заканчивающуюся дрожащим в воздухе перезвоном.

Никто на полянке не шелохнулся, боясь прервать песню джигглипуфа.

Человеку, дерзнувшему ступить на заповедную землю, было навряд ли больше двадцати лет. Темно-синие живые глаза, длинные черные волосы, забранные в хвост на затылке, всюду узнаваемая черная одежда... Шел он спокойно и уверенно, остановившись только у небольшого родника.

Присев на корточки, он набрал в ладонь воды и напился. Подняв голову, посмотрел куда-то вдаль. Сняв с пояса покебол, он подбросил его:

– Выходи, подыши свежим воздухом!

Крупный майтьен сладко потянулся и посмотрел на хозяина спокойными умными глазами. Тот потрепал его по загривку:

– Пока отдыхаем, Волк. Что, уже не терпится размять мышцы?

Майтьен утвердительно гавкнул и лизнул хозяина в щеку. Тот засмеялся и отпихнул его:

– Ладно-ладно, уже скоро. Вот найдем подходящего покемона и...

Волк дружелюбно фыркнул и наклонился попить ледяной воды. Однако он почти сразу же поднял уши торчком, услышав какой-то отдаленный шум. Его тренер тоже насторожился, а потом улыбнулся:

– Где-то джигглипуф поет. Пей спокойно.

Но майтьен не послушался, продолжая напрягать слух. Через три секунды он встревоженно гавкнул. Юноша снова прислушался.

– Ты прав, – кивнул он. – Не только джигглипуф. Пошли проверим.

Проверив, легко ли достается из зажима на поясе один из двух даркболов, доверенная ему ценность, он запрыгнул на Волка, и покемон легко понес хозяина к источнику звука.

Когда они раздвинули ветки кустов, песня закончилась. Счастливый джигглипуф стоял на пеньке почти в центре поляны и, улыбаясь, смотрел на выражающих восторги покемонов. Их было никак не меньше двух десятков – и ни одного одинакового.

Стоящие рядом с джигглипуфом вапореонка и умбреонка тоже смущенно раскланивались. Наконец джигглипуф спрыгнул со "сцены" и сел в первый ряд. Покемоны снова притихли, а умбреонка, кивнув вапореонке, отодвинулась за ее спину.

Та улыбнулась:

– Спасибо, Умбри. Ну что ж, вот мы послушали Пуффа. Он спел нам очень красивую песню. Однако не стоит терять смысл в груде шелухи, а идею – в красивых звуках. На самом деле Пуфф спел нам не про то, о чем мы услышали. На самом деле Пуфф пел о том, что даже он, отверженный, способен принести радость в наши сердца. Никогда не надо сдаваться – вот о чем спел нам Пуфф.

Сначала юноша не понял, что его насторожило в словах вапореонки. А потом Волк наступил ему на ногу, и он понял – вапореонка говорила, а он понимал каждое слово.

Тем временем умбреонка вышла вперед:

– Я тоже хочу сказать, Вапка! Вот Пуфф нам спел, и нам понравилось, но это ведь не значит, что мы сдаемся? Нет, своей песней он наоборот показывает, что мы все – ценные, и нас нельзя так просто задвигать в дальний угол. Нам есть что сказать своим соплеменникам и...людям...

Умбреонка смутилась и спряталась за спиной сестры, но та лишь улыбнулась:

– Умбри, ну и каша у тебя в голове. Я же только что об этом сказала.

Покемоны добродушно засмеялись, и умбреонка покраснела даже сквозь густоту короткой черной шерсти.

Человек подумал, что это знак. Такой момент нельзя упускать. Он лишь подумал о том, какой огромный потенциал может быть у этих двух сестер, как его рука сама собой нашарила на поясе даркбол и с размаху послала его в умбреонку как младшую и более слабую.

Однако за секунду до этого глаза вапореонки скользнули по кустам, в которых засели они с Волком, а потом сильным ударом ее хвост заставил даркбол отлететь в траву.

– Бегите! – закричала она. – Бегите, люди!

На поляне воцарилась паника. Все покемоны в ужасе заметались, пытаясь понять, откуда идет опасность. В итоге все побежали в разные стороны. Вапореонка же подошла к валяющемуся в траве даркболу, осторожно сжала его в зубах, надавила...и послышался хруст. Юноша сжал кулаки. У нее бы не хватило сил раскусить его, но она наверняка повредила что-то важное.

Не было смысла таиться. Он вышел на поляну, а Волк с независимым видом уселся у его ног.

– Уходи, Умбри! – приказала вапореонка сестре. Та попятилась:

– Я тебя не брошу!

Сильным ударом хвоста сестра сшибла ее с ног:

– Я сказала, уходи!

Умбреонка шмыгнула носом, но не посмела ослушаться. Поминутно оглядываясь, она поспешила прочь с полянки. Вапореонка смерила юношу долгим взглядом.

– Ты ответишь за даркбол! – крикнул он.

– Зря ты пришел в наш лес, рокет, – мрачно усмехнулась вапореонка. – Теперь мне придется тебя убить.

– Это мы еще посмотрим, – хмыкнул он. – Волк, вперед!

Волк прыгнул на противницу, намереваясь прижать ее лапой к земле, но та отскочила в сторону и, все еще находясь в воздухе, выпустила в него поток воды. Напором майтьена сшибло на землю, а вапореонка приземлилась на все четыре лапы и зарычала.

– Волк, используй укус! – приказал юноша.

Майтьен прижался к земле, с силой оттолкнулся и бросил себя вперед с такой скоростью, словно им выстрелили из пушки. Однако вапореонку это не смутило. Она осталась стоять на месте, ожидая, пока ее тело не покроется мерцающей пленкой. Едва только Волк раскрыл пасть, чтобы сомкнуть смертельный захват на ее горле, как тут же отпрянул, взвизгнув как щенок.

– Не нравится Кислотная Броня? – усмехнулась вапореонка.

Волк зарычал и понесся на покемонку. Та приготовилась повторить маневр с прыжком, но майтьен резко подался вбок, бросая в ее сторону песок вперемешку с землей и камнями. Вапореонка вскрикнула и принялась тереть лапой пострадавшие глаза. Волк ухмыльнулся, стряхнул с шерсти последние капельки влаги и, сухо щелкнув зубами, схватил ее за плечо. Метил в горло, но вовремя вспомнил, что она нужна хозяину живой. Вапореонка снова вскрикнула, пытаясь ударить противника хвостом. Майтьен сжал зубы, и вапореонка, побившись, обмякла.

– Молодец, Волк, – похвалил его тренер. – Теперь на нее и обычного покебола...

Не успел он закончить фразу, как вапореонка открыла глаза, повернула голову в сторону майтьена, раскрыла пасть и... Яркий луч ударил по Волку, отбрасывая его в сторону. Шерсть его покрылась изморозью. Пошатываясь, он сделал два шага и молча повалился в траву.

Нехорошо прищурившись, вапореонка прыгнула. Сильно ударив юношу в грудь передними лапами, она опрокинула его и замерла, пристально смотря в его глаза. Он попытался было потянуться за даркболом, который все еще висел на поясе, но правая лапа ее тут же переместилась ему на горло. Стекающие по ней струйки крови от зубов Волка медленно впитывались черной тканью.

– Я же сказала, ты зря пришел в наш лес, – прошептала она. – Теперь мне придется тебя убить...

Он закрыл глаза. Покемонка не шутила.

Приглушенное поскуливание откуда-то справа. Вапореонка и человек покосились на приковылявшего к ним майтьена.

– Чего тебе? – усмехнулась вапореонка. – Теперь у тебя нет хозяина. Ты свободен и можешь идти куда угодно.

Волк коротко рыкнул и покачал головой.

– Не хочешь? Но он насильно заставил тебя быть с ним! Ты не должен его любить и слушать...

Майтьен завыл.

– Говоришь, он твой друг? Да не друг вовсе, а хозяин! Хозяин, для которого ты раб! Убирайся прочь, теперь ты свободен, – крикнула вапореонка.

Волк гавкнул пару раз и снова напрягся, словно собираясь драться в таком состоянии.

– Не нужна такая свобода? – как-то сонно повторила вапореонка.

Некоторое время все трое молчали. А потом мокрая от крови лапа отодвинулась прочь с горла человека.

– Уходи, – протянула она, спрыгивая с него, давая возможность подняться на ноги. – Сегодня я сохраню тебе жизнь, но еще раз вернешься – убью.

Юноша встал, по инерции отряхнул одежду. Потом спохватился и вернул в покебол беднягу Волка. Вапореонка сидела, словно бы и не следя за ним. Она тупо смотрела в землю, а по мордочке ее катились хрустальные слезинки.

– Эй, вапореонка...– вдруг окликнул он ее.

Она подняла глаза и посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.

– Меня зовут Роланд, – почему-то сказал он.

Она усмехнулась:

– Мне наплевать, как тебя зовут.

Волк блаженно вздохнул, когда лекарство начало действовать, а тепло костра добралось и до его немного промороженного тела.

– Извини, что так получилось, – протянул Роланд, поглаживая верного покемона. – Я не думал, что она окажется такой сильной. Обычно дикие покемоны куда слабее...

Волк фыркнул, давая понять, что не сердится – они же не могут предвидеть все!

Роланд глубоко задумался. Один даркбол он бездарно загубил, второй пока был про запас. Теперь точно по головке не погладят. А в принципе, чего он полез-то? Вапореонка и умбреонка... Ну и что такого? Разве что говорящие...

Юноша откинулся на траву и, прищурив глаза, посмотрел в звездное небо. Оно было пока что не черным, а темно-синим. Как море...как глаза той вапореонки.

Пока Умбри зализывала ее рану, Вапка позволила себе подремать. Она устала, но не от боя с майтьеном. Нет, просто...все это так напоминало ей о Джолтике, что на сердце немедленно лег камень, и было так невыносимо больно, что хотелось выть в голос, но не хватало дыхания.

Почему-то она вновь вернулась в мыслях к последним сказанным на полянке словам.

"Меня зовут Роланд..."

Что он хотел этим сказать? Ей нет дела до имени этого человека. Причем не просто человека, не просто тренера, а рокета – это самое худшее, что только может быть. Тренеры ловят покемонов и хотя бы делают вид, что они им дороги, от рокета даже призрака дружбы не дождешься.

Но в его глазах она тогда не увидела...холодного равнодушия. Она всегда узнавала тренеров по оценивающему взгляду – это что за покемон? Мне он нужен? Этот взгляд был цепким, пронизывающим...обязательным.

Но этот рокет

(Роланд)

смотрел так только вначале. Потом в его глазах было странное выражение,

(как у Джолтика)

словно он смотрел на нее как на равную себе интересную собеседницу. Но это же нелепо! Покемон никогда не сможет беседовать с человеком. Даже если научится говорить на людском языке.

Потому что человек всегда будет смотреть на него, как на возможную добычу.

Nattie        август 2003