Потаенные страхи, родившиеся в день начала путешествия, но дремавшие где-то в глубине души, теперь проклюнулись и начали глодать Джонни изнутри. Повезло еще, что он узнал о преследовании и теперь может что-то предпринять. Хотя… что он может? Продираться через бурелом и небольшие речки, вместо того чтобы идти по дорогам и мостам, которые в этом лесу точно есть? Только небольшая, толщиной с волосинку, упертость под названием "это моя мечта, и я ее никому не позволю забрать", не давала Джонни окончательно решить, что такая свобода ему даром не нужна.

Шагать по лесу пришлось почти без еды (люди неопытные всегда понимают это слишком поздно), на сон Джонни оставлял для себя время после заката, когда переставал видеть свои руки, и слабый свет покедекса не помогал, а скорее выдавал его во тьме. Правда, при этом все равно спал до полудня. Прошло уже шесть зябких рассветов и шесть заполненных комариным писком вечеров, и, к счастью, преследователи не показались.

Джонни никогда еще так долго не находился изолированным от цивилизации и других людей. Ни одного города или селения, ни одного тренера, ни одной завалящей старушки, ищущей грибы. Одни насекомые. Джонни разок даже преодолел отвращение и попытался поймать одного видла (переждать парочку эволюций, только и всего, а огромная ядовитая оса в покеболе еще никому не помешала), но все три попытки не увенчались успехом: он промазал. В играх каждый покебол попадал по цели, и это казалось само собой разумеющимся, а в жизни не привыкший что-то метать тренер попросту не мог толком совладать с направлением и нужной силой броска. В конце концов он чуть не схлопотал ядовитым жалом по ноге, к счастью, успел увернуться и убежать. Страшно представить, что могло случиться в этой глуши, если бы яд видла проник в и без того ослабленное тело юноши. Противоядие не помогло бы мгновенно.

Рука чувствовала себя лучше, но без должного ухода, лекарств и питания заживать не спешила и лишь вытягивала силы. Одной рукой всё делать в десять раз сложнее, чем двумя. Джонни раньше даже не представлял, сколько повседневных вещей нуждается в двух руках. Даже отрезать хлеб острым ножом никак нельзя: лезвие его отталкивает, а не режет.

Часто Джонни вспоминал о тех днях, когда он пересекал лес в компании Мари. Она делилась с ним едой и болтала вечерами, рассказывая о своем мультике про понит, который, судя по рассказам, был довольно крутым зрелищем. Не лучшая тема для разговоров, но намного лучше, чем бессмысленный писк беспощадных комаров, от которых удавалось спастись, лишь с головой заворачиваясь в спальный мешок и едва дыша.

Начинался седьмой вечер, когда Джонни набрел на первый след цивилизации. Конечно, кроме мусора. Старый, давно заброшенный дом с дырявой крышей и полусгнившими дверями. Круглые окошки, в которых когда-то красовались витражи, говорили о том, что в старые времена это, скорее всего, был какой-то храм. Грубо отесанные камни заросли мягким мхом, которого было так много, будто его специально сажали. А внутри… Джонни не спешил заглядывать внутрь, потому что там находился кто-то живой.

И этот кто-то мычал, словно ему завязали рот.

Воображение уже успело виртуозно нарисовать несколько десятков причин, по которым кому-то потребовалось связывать человека и утаскивать его в глухой лес, и самой популярной причиной, как ни странно, оказалось кровавое убийство его и всех свидетелей. Но любопытство сильнее страха, поэтому Джонни не выдержал и заглянул в одну из дырок в двери.

В центре храма, на металлическом круге, лежал большой комок тряпок и веревок. Он мерно вздымался и опускался, дыша, и иногда дергался и сильно мычал, стараясь вырваться. Это точно не человек. Это покемон! Торос! Но что он здесь делает, кого ждет? Не сам же он пришел сюда и связался! Да и кому вообще нужно связывать быка посреди развалюхи?

Джонни осторожно вошел внутрь. Он не встречался раньше с торосами, но был наслышан об их свирепом и неукротимом нраве. Кто смог пленить это сильное существо? Бедного зверя так запутали веревками, что он не мог даже дотронуться до земли копытами. Юноша огляделся в поисках ответа.

На облупившихся еще явно до его рождения стенах кое-где держались клочки старой разрисованной штукатурки. Трава и кусты поглотили весь пол, глубоко вросший в землю, и только металлический круг в центре остался виден на поверхности. Он представлял собой что-то вроде стилизованного изображения солнца двух метров в диаметре. От центра железного светила исходили бороздки-лучи, которые потом соединялись в один большой луч, как ручьи и реки собираются в море. А ведь истина где-то рядом!

- Ты у нас жертвенный бык, - догадался Джонни, скрипнув зубами от злости.

Торос жалобно промычал, насколько ему позволили тряпки и веревки, стягивающие его тело.

Юноша, забыв о том, что торосы очень опасны, принялся развязывать быка. Но веревки не хотели поддаваться. В ход пошел маленький ножик, который Джонни захватил с собой из дома, но тот уже затупился и резал веревки так медленно, что эффективнее было рвать их зубами.

Снаружи послышалось пение. Зловещий хор нескольких мужчин и женщин, больше похожий на похмельный говор алкоголиков разной степени вместительности. В обычной ситуации Джонни бы рассмеялся и выглянул поглазеть на процессию фанатиков, но сейчас ему стало не по себе. Он осознал, что выбраться незамеченным из храма уже не сможет, а торос не в состоянии защитить даже себя, что там говорить о подвернувшемся человечишке. Джонни начал с утроенной силой ковырять тряпки. Мелочи вроде перспективы застрять в небольшом закрытом помещении вместе с перепуганным быком даже не мелькнули в его мыслях. Сейчас в них фигурировал распятый на круге Джонни, заполняющий кровью ванну в конце храма. Самой ужасной была сцена, в которой мерзкие голые культисты купались в этой ванне.

- Фибас меня разорви, этот ножик пора выкинуть! Здесь нет чего-то другого?

Торос грустно и тихо промычал. Пение тотчас остановилось, послышались наглые смешки и улюлюканье.

- Сломался уже! Я же говорил!

- Хоногума будет доволен!

Кто-то из сектантов до омерзения неправдоподобно передразнил быка, а остальные заржали, и еще долго не могли остановиться. Вот бы они смеялись еще часик или два, тогда торос будет освобожден. Если повезет.

Похоже, это Свидетели Хоногумы. Есть такая группа людей, фанатично верящих в то, что когда-то не так давно в мире существовал огненный покемон хоногума, но потом почему-то внезапно исчез, и никто его больше никогда не видел. Джонни считал, что такие покемоны существовали, но не видел надобности вступать из-за этого в какую-то секту или даже создавать ее: вера от этого сильнее не станет.

- Было бы удобнее, если бы тебя связали одной веревкой, а не десятком, - проворчал Джонни, затем парой бесшумных скачков добрался до двери и закрыл ее на неплохо сохранившийся засов.

Таинственная процессия как раз дошла до входа и попыталась проникнуть в храм. Не тут-то было! Дверь затрясли еще сильнее. Чья-то перепачканная красным рожа заглянула в одну из дырок и увидела Джонни, не особо отвлекающегося от попыток перерезать веревки. Культисты наперебой загомонили:

- Эй, ты кто?

- Что он делает?

- А ну отойди! Я тоже хочу посмотреть!

- Ты кто?

- Ты закрыл дверь?

- Не найдется ли у тебя минутки поговорить о…

- Заткнись, дубина! Ты что, не видишь, что он пытается украсть быка?

- Простите, привычка… А вдруг он – потенциальный прихожанин?

Дверь начали выламывать. Самый скрипучий голос, принадлежавший бойко отпихнувшему всех остальных от двери (и догадавшемуся о намерениях Джонни) культисту, заскрипел еще громче.

- Стой, сопляк! Нельзя ловить покемонов в храме!

- Покажи такой закон, - Джонни порядком струхнул, но столь благородной публике решил это не показывать, поэтому как можно более презрительно сплюнул на металлический жертвенный диск.

А, может, не стоило их злить? Они ведь только рады будут новой жертве. Нет, злость на это мерзкое подобие людей подстегивала Джонни извести их до неистовства, если не до инсульта. И, кстати, этот скрипучий гад подал отличную идею!

- Торос. Я не знаю, планировал ли ты очутиться у тренера в покеболе, но командная работа – наш единственный шанс спастись. Позволишь ли ты поймать себя без боя? – спросил Джонни, похлопав быка по холке.

Тот решительно промычал.

Джонни достал покебол, который ему подсунули вместо мачока – он единственный мог уменьшаться в размерах – и аккуратно стукнул им по торосу. Ничего не произошло. Что, всегда нужно кидать? Отошел и попробовал еще раз, целясь в одно из немногих свободных от тряпок мест на шее у быка. Бросил… Есть! Торос превратился в облако алой энергии и очутился внутри покебола, совершенно этому не сопротивляясь. Веревки и тряпки, которым теперь некого было удерживать, мягко упали вниз. Увидев это, сектанты совсем озверели и так налегли на дверь, что старые петли лязгнули и почти оторвались от стены.

- Надеюсь, ты меня не прикончишь, когда я тебя выпущу.

Джонни нажал на кнопку покебола, направил луч на землю поближе к себе (если что, ему не хватит места для хорошего разбега) и выпустил быка. Это оказался молодой, но уже полностью выросший торос с густой бурой гривой и внушительными рогами. Он беззлобно посмотрел на освободителя и благодарно промычал. Культисты разочарованно охнули, увидев, что животное, по-видимому, пойманное с большим трудом, снова на свободе.

- Ну, почему застыли? Продолжайте ломиться! – Ехидно промурлыкал Джонни, показывая руками очень неприличный жест.

Кажется, даже сюда долетал скрежет зубов. Красная краска на сектантах больше напоминала прихлынувшую к лицу кровь. Чувствуя себя все безопаснее, Джонни набирался наглости. Он подзадоривал нерешительных врагов, дразнил и показывал, что хоногума не существовал. И то ли слова незнакомого мальчишки о неправдоподобности хоногумы могли изменить факт его реального существования, то ли любители жертв наконец собрались с мыслями, но они вдруг подозрительно затихли. Что-то застучало, и сквозь дыру в потолке на жертвенный диск шлепнулся покебол. От удара от раскрылся и с сухим треском выплюнул… хоногуму.

Лохматый красный зверек, ничуть не похожий на медведя, коим должен был являться, больше напоминал электрическую мышь. Но ведь нормальный тренер не додумается… А кто сказал, что эти сектанты – нормальные? Если это так, то объяснение лишь одно.

- Торос, вдави копыта как можно глубже в землю!

- Хоногума, удар молнии!

Команды прозвучали одновременно, но, к счастью, торос услышал и понял то, что от него требовалось. Красный зверек тоже все услышал и напрягся, из его красных щечек сорвалась желтая ломаная электрическая линия. Она миновала Джонни, лишь чуть приподняв его волосы, и полностью окутала тороса. Он вздрогнул, но выстоял, а весь ток ушел в землю, очень кстати проникшую в старый храм в незапамятные времена.

- Ты сам додумался перекрасить длинношерстного пикачу в красный, или тебе это какой-нибудь слоупок посоветовал?

- Это Хоногума! – заскрипел культист своим противным голосом.

- А твои коллеги понимают, что это самозванец? – любопытствовал юный тренер. – Эй, слышите, вообще-то это пикачу. Может, схватите вашего главаря и отправите куда следует? Я могу порекомендовать отличное заведение для любителей полетать на пиджеотто и прочих гениев. Мужик, поклоняющийся раскрашенному пикачу, отлично впишется в…

- Мы знаем, что это пикачу, - резко возразил какой-то немного разочарованный, но все еще полный преданности голос невидимой за стеной сектантки.

- Но зачем тогда ему поклоняться? Возьмите уберите улицы, накормите голодных. В конце концов, принесите покемончика в приют, а не в жертву. Зачем кого-то убивать? Этого у вас пикачу потребовал? Зачем это ему надо? И скажите, он реально с вами разговаривает? Тогда вас всех надо…

- Слишком много вопросов! – заорал лидер группы. – Пик… Хоногума, быстрый удар! Посмотрим, как твой торос запоет, когда его опять парализует!

Лже-идол с готовностью и знанием дела сорвался с места. Он постоянно передвигался, и так быстро, что человеческий глаз едва его различал. Пикачу старался найти сторону, с которой он нанес бы сокрушающий удар. Но Джонни знал торосов и пикачу по играм и примерно помнил, чем они отличаются и в какую сторону.

- Торос, не сходи с места! Следи! Отобьешь удар!

Пикачу наконец решился ударить, взял разгон от двери храма и всем своим весом (надо сказать, не очень большим, примерно как бочонок пива) врезался в быка. Но тот видел, откуда придется удар, и успел повернуться лбом к мышонку. В воздухе затормозить враг уже не успел, и свой же разгон оказался недостатком. Торос даже чуть наклонил голову вперед, чтобы сила столкновения его непробиваемого черепа и "хоногумы" еще увеличилась. Незадачливый идол, не причинивши ни малейшего вреда быку, мячом отлетел и стукнулся об дверь. Клочки его шерсти остались на стенах и рогах тороса, но для поражения этого было недостаточно. Зверек, рефлекторно дергая испачканной грязью шкуркой, неловко встал с готовностью продолжать бой.

- Торос, какие ты знаешь атаки? Жуткое лицо! Нет? А хвостомах?

Эта атака выполняется с расчетом на то, что дружелюбное виляние хвоста отобьет у врага желание сражаться или, по крайней мере, смутит его. Видимо, бычок был еще совсем молодым, потому что вместо этого он с воодушевлением принялся хлестать себя по бокам тремя своими хвостами, входя во все большую ярость и добиваясь полностью противоположного эффекта.

- Пикачу, электрошар!

Джонни ухмыльнулся, вспомнив суть этой атаки.

- Торос, уворачивайся!

Бык так и сделал. Он, почти не меняя положения, уклонился от четырех электрических шаров подряд, пущенных пикачу со своего максимального разгона. Те, никого не задев, мирно рассеялись после столкновения со стеной.

Насколько бы пикачу ни был быстрым и вертким, массивный торос по четкости и скорости движений выигрывал у него во всём. Это отличный покемон, один из самых мощных и при этом быстрых в регионе. Пикачу против него – не более чем медленная хилая букашка, которая может разве что чуть ужалить током. А эта атака, "электрошар", сама по себе неподвижна, поэтому пикачу вынужден выпускать ее в движении. Более ловкого врага это электричество никак не заденет.

Сектанты в бессильной злобе колотили по двери и проклинали Джонни всяческими интересными словами, о значении которых он даже не догадывался. Но юноша их не слышал, он упивался первым в своей жизни чувством полного превосходства.

- Хоногума! Нам нужно вывести его на металл! На круг! А потом используй удар молнии! Попробуй чванство! – Орал тренер пикачу.

Электрический мышонок решительно исполнил приказ, хотя исход явно грозил обернуться для него фатально. Он показал вспыльчивому противнику свою пятую точку, издевательски повилял хвостом и что-то пропищал на своем языке, который торос отлично понимал. То, что он знает язык пикачу, стало видно сразу: глаза быка начали наливаться кровью, а хвосты так сильно хлестали бока, что там оставались следы.

- Эй, успокойся! Не хватало мне очутиться с тобой посреди полудохлых руин! – попытался увещевать его Джонни, но все безуспешно.

Бык громогласно взревел и бросился на струхнувшего пикачу, вырывая твердыми копытами целые клочья земли. Маленький покемон проигрывал в скорости и размерах, и все, что он мог сделать – улепетывать, попутно вслепую стараясь задеть врага током. Джонни вжался в дальний угол храма, на всякий случай расковыряв ботинками землю: вдруг электрошоком достанется ему, а не его новому питомцу.

Торос, ошалев от гнева, метался из стороны в сторону и таранил рогами все вокруг. Он старался разбегаться как можно сильнее, но пикачу в который раз удавалось в последний момент избежать ужасного удара и отпрыгнуть.

От ударов быка начали крошиться стены. По полуразрушенным стенам храма побежали трещины, и около Джонни рухнула часть крыши. Он быстро перешагнул туда, где над головой зияла дыра.

Пикачу, пища от ужаса, попробовал пролезть под дверью, но тут его настиг мощнейший удар рога. Электрическую мышь торос высадил вместе с дверью, куском стены и любопытными культистами, любопытно следящими за боем и не успевшими отбежать. Большую часть группы Свидетелей Хоногумы придавило дверью, по которой потом пробежался нелегкий бык, а двое уцелевших сектантов бросились наутек. Бык побежал за ними и вскоре настиг. Им досталось больше всего, хотя после третьего удара твердого лба Джонни великодушно вернул питомца в покебол.

Храм, треща и шурша, продолжал осыпаться, и Джонни поскорее покинул его. Он задержался на двери и попрыгал по ней. Лидер культистов, видимо, единственный при сознании, беспомощно застонал.

- Ну и что теперь скажешь, бедрила покрашенная? – Спросил Джонни у главаря.

- "Бидрилл" же правильно, - скрипуче возразил он, но очередной задорный прыжок молодого тренера прервал фразу на полуслове.

- Да знаю. Кстати, за выигрыш в поке-битве мне полагается хотя бы доллар. У тебя сколько есть, Свидетель Пикачу? Можно едой.

- Хоногума покарает тебя, - прошипел сектант вместо нормального ответа.

Джонни развел руками и залез здоровой рукой в карман лидерского плаща, так удачно видневшийся в одной из дыр на двери. Отлично, бумажник! Восемьдесят восемь долларов. Не хоногума весть что, но на несколько ужинов хватит. О, и паспорт хозяина! Артур Эйр, Пьютер. Тут и адрес! Дженни наверняка захочется узнать эти данные о лидере сектантов-убийц покемонов. Пьютер, похоже, уже совсем рядом. А у соседнего фанатика еще пятнадцать долларов, но никаких документов нет.

- Что-то хоногума не справился, - ответил Джонни и еще разок топнул по двери, над тем местом, где сейчас должен был лежать покемон лидера.

Пикачу на самом деле лежал там, и от испуга выпустил весь свой оставшийся заряд точно в хозяев. Деревянная дверь защитила Джонни, и все электричество досталось застрявшим под дверью сектантам, лидер которых сквозь стиснутые зубы тихо проклинал победителя.

Джонни выпустил тороса прямо на дверь, рядом с собой. Он, уже успокоившийся, виновато махал хвостами и временами сердито оглядывался на пострадавший храм.

- Дружище, я не могу тебя заставлять идти со мной. Но мне очень хотелось бы. Что скажешь? – Спросил Джонни у него.

Бык бодро замычал и в прыжке ударил копытами по двери. Артур Эйр из Пьютера так злобно застонал, что его братья по несчастью, застрявшие рядом, от испуга пришли в сознание. Торос злорадно постучал по двери копытами, а затем шарахнул по ней лбом. Джонни готов был поклясться, что в этот момент покемон улыбался.

- Сработаемся, - довольно заключил юноша.