Моя скромная квартирка очень понравилась Нике. Я предложила приготовить поесть, так как ни у кого из нас со вчерашнего дня не было во рту ни крошки. Тут же выяснилась пикантная подробность - Ника абсолютно не умела готовить. Я не стала донимать ее вопросами и тем паче насмешками, а просто встала к плите сама. Щедрой рукой я кинула по две сосиски Тодду и Амберу, а для убежденной вегетарианки Кристи у меня были припасены рисовые шарики. Затем я отвернулась, чтобы нарезать сыр и хлеб для нас с Никой. Разумеется, когда я повернулась, половины шариков в миске Кристи уже не было, а Тодд сидел рядом с очень довольным видом. Я для порядка шлепнула его, хотя шариков мне жаль не было, пусть себе ест на здоровье, просто я тщетно пытаюсь отучить его от всевозможных шалостей. Когда все было готово, я позвала Нику. Тодда и Кристи звать не надо, они чуют любую еду за километр, и создается ощущение, будто их вообще не кормят. Сидя за столом, я задумчиво сказала: "Ника, а что, если нам сходить туда, где был твой дом?". "Полагаю, что это не слишком хорошая идея, - спокойно ответила она. - Если соседи увидят меня, то не миновать скандала. А вообще-то, я очень хотела бы узнать, кто сотворил эту гадость". "А давно это случилось?" - спросила я. "Вчера, - вздохнула Ника, - и мне очень жаль наш маленький домик". Больше говорить ни о чем не хотелось, и остаток обеда мы провели в молчании.

Когда обед завершился, мне в голову пришла одна идея. Я бросила Нике: "Сейчас приду" и вышла на улицу. Возле нашего дома очень удачно располагается небольшой магазинчик с отделом "сэконд-хэнд", и я очень быстро нашло там все, что мне было нужно. Вернувшись, я громко хлопнула дверью и велела Нике: "Переодевайся, мы пойдем на пожарище", торжественно вручив ей купленные шмотки - юбку, сильно вытянутую на коленях и бесформенную кофточку-лапшу. Ника подняла на меня недоумевающие глаза: "Джи, ты предлагаешь мне одеть это? Извини, но я предпочитаю джинсы и футболку…". Я радостно сказала: "Ты ведь хочешь, чтобы соседи тебя не заметили? Уверяю, в таком виде тебя и мать родная не узнает…" Тут же я поняла, что сморозила глупость насчет матери, но, к счастью, Ника не заметила моей неуклюжей попытки пошутить. Она взяла предложенную одежду, прихватила мою косметичку и скрылась в ванной, я сунула ей вслед приобретенные в том же "сэконде" туфли на высоченных шпильках. Я терпеливо ждала и слушала время от времени доносящийся из ванной смех. Когда Ника закончила перевоплощение и предстала передо мной, из моей груди вырвался невольный смешок. Вместо невысокой стройной девушки на меня смотрела нелепо одетая тетка неопределенного возраста со свекольными щеками, жирными слипшимися ресницами и помадой кирпичного цвета на губах. Короткие светлые волосы прикрывала белая вязаная шапочка, которая лежала в моей косметичке в качестве платка. Посторонний человек наверняка подумал бы, что эта женщина немного не в себе. Подруга сердито взглянула на меня: "Только не вздумай смеяться в городе, не то все испортишь!". Я усилием воли подавила дурацкий смех и пошла к входной двери. Ника, покачиваясь на каблуках, двинулась за мной.

До нужного места мы добрались без приключений. Несмотря на то, что до поселка было полчаса ходу, идти на шпильках по рыхлой земле Ника не могла, и нам пришлось ехать на автобусе. На остановке от нас все шарахались. Вдруг раздался голос: "Эй, Джи, привет! Вот так встреча!". Я похолодела, потому что сразу узнала голос Макса, моего бывшего соседа. Когда мне исполнилось восемь лет, истек срок доверенности на квартиру, и, пока не были улажены все проблемы, мне пришлось жить в Канто, у бабушки, в тихом маленьком городке под названием Лавендер. В ту пору мне сильно не хватало родителей, образ матери не до конца еще выветрился из моей головы, и я часто бродила по улицам в надежде встретить ее. Вообще-то, гулять одной мне строго воспрещалось, но моя бабушка была религиозным человеком, и она ходила в "Дом Души" на лекции к мистеру Фуджи, а я играла на улице, пока ее не было. Там я познакомилась с дворовой компанией, в том числе и с Максом, и вот теперь он каким-то образом узнал меня.
        "Как ты изменилась и похорошела!" - продолжал восторгаться Макс, но тут его взгляд упал на Нику, вцепившуюся в меня, чтобы не упасть. "Джи, это кто?" - спросил он громким шепотом. Я мило улыбнулась: "Это моя престарелая тетя. Она приехала из Азалеи, чтобы купить здесь дом. Из-за преклонного возраста она немного впала в маразм, так что лучше держись от нее подальше". Ника больно пихнула меня в бок острым локтем. "Лучше позвони мне потом!" - закончила я, затем сунула Максу в руку очень кстати подвернувшуюся бумажку с моим телефоном и бросилась к подъехавшему автобусу, а Ника поковыляла за мной. Через стекло я увидела, что Макс смотрит вслед автобусу, глупо раскрыв рот…

Плюхнувшись на свободное место и отдышавшись после бега, Ника накинулась на меня: "И как тебе только такое в голову могло придти! "Престарелая тетя", это надо ж додуматься!". "А ты хотела, чтобы он увязался за нами и каждые пять минут предлагал свою помощь? - отбивалась я. - Я знаю Макса с восьми лет, это было бы вполне в его духе. Прости, но это был единственный способ отвязаться от него, сумасшедших он боится, как чумы, и наверняка ты тоже!" "Если бы я боялась сумасшедших, я бы сейчас не ехала бы с тобой в одном автобусе", - вполне резонно заметила Ника. Я расхохоталась и откинулась на спинку сиденья. "Полностью с тобой согласна. Кстати, ты не знаешь, здесь можно выпустить покемонов?" Ника кивнула в сторону знака, изображающего перечеркнутый покебол. Я вздохнула и уставилась в окно.

Выйдя из автобуса, я первым делом достала покеболы. Еще во время поездки мне вдруг страшно захотелось увидеть своих покемонов, захотелось почувствовать острые коготки Тодда на моем плече и пригладить нежную шерстку Кристи. Оба, увидев меня, стали выражать бурную радость, но затем оба, как по команде, повернулись и стали изучать незнакомую тетку, стоящую рядом со мной. Кристи принюхалась и тут же отошла, учуяв запах Ники, но Тодд вдруг непривычно зло заворчал и широко раскрыл рот, будто запасаясь водой. "Тодд, не смей…" - быстро сказала я. Тодд смотрит на меня с выражением лица: "Ну, хозяйка, если ты такая умная, то защищай себя сама". "Тодд, это Ника", - произношу я роковую фразу. "Уив!" - подтверждает Кристи. Тодд недоверчиво хмурится, затем приглядывается…
        "Млин!" - визжит Ника, делая немыслимый прыжок, но уклониться от мощной струи воды ей не удается. "Тодд, хватит!" - кричу я. Увидев лицо Ники без "макияжа", Тодд удовлетворенно кивает и забирается ко мне на плечо. Ника машинально утирается вязаной шапочкой, которая тут же приобретает радующий глаз кровавый оттенок, и печально говорит: "Тодд, я тебе больше ни одной конфеты не дам…" Тодд обиженно сопит. Он не понимает, чем он обидел Нику, ведь наоборот, умыл чудесной холодной водой. Ну кто станет обижаться на такое? "Ладно, может, все-таки пойдем?" - примиряюще говорю я. Ника напяливает на голову покрасневшую шапочку, делает два шага и вдруг замирает: "Вот… вот оно…".

Черное пятно выжженной травы. Подпаленный заборчик. В одном углу обгорелый остов. При его виде Нику начинает трясти. Гроулит (и когда она только успела его выпустить?) прижимается к ее ногам. "Кристи, что ты об этом всем думаешь?" - спрашиваю я у своей Иви. Та, правильно меня поняв, начинает обследовать землю. Вдруг ее словно отбрасывает. Она начинает чихать и морщиться. Я понимаю, что по нежному чуткому носу Кристи ударил какой-то посторонний запах. Я подхожу к Кристи, наклоняюсь и беру щепотку пепла, растираю его в пальцах.
- Ника, Амбер любит пить керосин?
- Нет, конечно! - Ника возмущена. - Джи, что за вопрос?
- Судя по всему, этот угол загорелся далеко не сам. Понюхай.
Ника послушно подносит лицо к моей ладони. - Но я ничего не чувствую… только слабенький запах керосина…
- Это для нас с тобой он слабенький, - возражаю я, - а Кристи сразу почувствовала.
- Но тогда… - Ника выпрямляется. - Тогда выходит, что кто-то поджег мой дом… И мы можем пойти с этим в полицию!
- Не спеши! - охладила я ее. - Что ты собираешься предъявить в виде доказательств? Керосин? Да любой полицейский скажет, что ты и сама могла подлить его. Мы доказали, что это сделал не Амбер, но доказали только для себя. Но вот, если мы порасспрашиваем твоих милых соседей, если окажется, что у кого-то них на тебя был зуб, да если у него, например, в сарае найдется пустая жестянка из-под керосина, вот тогда можно будет обратиться в полицию". Ника молчит. В ее глазах светится надежда. Вдруг Амбер пригибает голову к земле и начинает приглушенно рычать, а Тодд спрыгивает на землю и грозно щелкает зубами.

К нам приближается женщина с ведром, полным воды. Жидкие пряди белесых волос падают на злые глазки, взгляд которых цепко перебегает с Ники на меня и обратно. "Вам кого?" - резким визгливым голосом спрашивает она. Я расплываюсь в улыбке, отработанной до мелочей - немного растерянной и беззащитно-доверчивой. "Простите, мы с тетушкой хотели бы купить этот участок… Такая прелесть, экзотика - черная трава… И где только такой сорт взяли? А там, в уголке, можно было бы посадить кусты с яблоками…" Женщина с минуту изучает меня, собираясь высказать все, что она думает про "черную траву" и "кусты с яблоками", затем до нее доходит, что кто-то хочет купить здесь участок и заплатить ей (ей!) деньги. "Конечно, конечно! - она выдавливает неумелую улыбку в ответ, но глаза остаются злыми. - Пойдемте, я вам все расскажу!" По пути Ника шепотом просвещает меня: "Эта тетка, Лидия - жуткая гадина, всем вечно портит жизнь. Ее муж, Кайл, самый настоящий вор, и все это знают, а вот сын их, Дэвид, славный парень. Я знаю, что он нашел в лесу раненого Пиджея и выходил его, а Лидия его чуть не придушила, что лишнего нахлебника привел, но он все равно оставил Пиджея себе".

Вдали показывается покошенная развалюха. "Вот мы и пришли, правда, чудесный у нас дом?" - спрашивает нас Лидия, а по тону ясно: скажете "нет" - удавлю. Мы дружно киваем и заходим вслед за хозяйкой. Внутри теснее, чем в ящике из-под пианино. Хозяйка полчаса забивает нам голову абсолютно ненужной информацией насчет участка, Ника чернеет на глазах. Я молюсь, чтобы ее не взорвало от нахальства Лидии, продающей участок Ники самой же Нике. Но, наконец, хозяйка заканчивает. Мы, понимая, что разговор окончен, прощаемся и выходим.
- Вот жаба! - кипит Ника. - Но, к сожалению, это не она подожгла…
- Почему ты так в этом уверена? - спрашиваю я.
- Очень просто. Ты видела у нее керосиновую лампу?
        Я киваю. Эту музейную вещь, настоящий раритет, я приметила сразу и еще удивилась, что кто-то до сих пор такими пользуется.
- Такие здесь почти в каждом доме, - снисходительно поясняет подруга, - а у Лидии возле лампы стояла жестянка с керосином. Она была почти полная, явно ее давно не брали, потому что на дне виднелся осадок, а на поверхности была маслянистая пленка.
        Я почтительно молчу. Ну и Ника, такое углядела! А я и не подумала…
- Может быть, навестим еще кого-нибудь из соседей? - предлагает осмелевшая Ника.
- Завтра, - не соглашаюсь я, - потому что стемнеет через полчаса, а идти по темноте мне не хочется.
        Через лес мы прошли благополучно, так как никто - ни люди, ни покемоны - не решился тронуть двух девушек с Гроулитом. Дома Ника сонно сказала: "Я пока посижу здесь, ладно?", села на мою кровать и тут же уснула. Мне пришлось постелить себе на крохотном кожаном диванчике. Простыня все время съезжала со скользкой обшивки, в конце концов, она все же оказалась на полу, и я решила спать без нее. Кристи прочно улеглась на моих ногах. От нее шло ровное тепло, совсем как от печки, а ночь как назло выдалась безветренная, жаркая и душная. Тодд же все пытался примоститься между мной и стенкой. Наконец, чуть не отправив меня вслед за простыней, он устроился и начал дышать мне прямо в лицо. "Уйди, чудовище…" - пробормотала я и тут же упала в сон, как в бездонную черную пропасть.

Лана Минде