Маленькое зимнее чудо

За окном тихо падали белые пушистые снежинки. Кружась, они медленно опускались в сугробы и становились частичками снежков или снежных комов, которые с громкими криками лепила на дворе ребятня. В стороне катались с горки по льду или на снегокатах. А на поляне посреди двора, бывшей летом зеленой, а теперь ослепительно белой, стояла большая, пестрая от новогодних украшений, елка. Вокруг нее толпились малыши, подвешивая на нижние ветки самодельные украшения. Казалось, весь морозный воздух насквозь пропитался радостью и весельем этих маленьких человечков, самозабвенно развлекающихся в последние дни этого года. А до чего же счастливы их родители! Чада играют на свежем воздухе, не мешаясь под ногами, очень полезное занятие. Элиза только вздохнула от зависти. А ее парень сидит день-деньской, уставившись в телевизор:

– Кевин, сходи, погуляй хоть чуть-чуть, смотри, погода какая хорошая!

– "Это операция "Тайд" или кипячение. Почему вы не в белом?", – доносится в ответ слегка гудящий звук телевизора.

– Уже год кончается, а ты все у этого ящика!

– "Раттаты вышеупомянутого подвида живут в скалах и пещерах. Их шерсть не фиолетовая, а коричневая и серая…"

И что его в этом привлекает? Конечно, полезно знать о подвидах, но нельзя же проводить с подвидами весь день у телевизора, не лучше ли просто выйти на улицу и поискать там каких-нибудь городских спироу? Получается, верно говорила сегодня утром ченси Дейзи, отрывая от настенного календаря листок с 30 декабря. Он безнадежен. Неужели она, Элиза, не в состоянии воспитать хорошего ребенка?…

Элиза вдруг рассердилась. Резко поднявшись с места, она, чуть не наступив на мяута Клауса, который как всегда в праздничные дни старался держаться поближе к кухне, она твердыми шагами достигла гостиной и резко открыла дверь.

– Кевин, немедленно на улицу!

Из-за спинки кресла высунулось удивленное лицо.

– Иди, и гроулита своего прихвати, нечего вам обоим весь день дома сидеть! Иначе два месяца будешь без телевизора!

Кевин пытался что-то возразить, но мать никогда еще не проявляла такого напора. Она ловко выхватила из его руки пульт от злополучного ящика, слегка пнула ногой покемона, некстати развалившегося на коврике возле теплого камина, и, громко хлопнув дверью о косяк, ушла на кухню. Кевина же перспектива два месяца сидеть без любимого человеческого изобретения, похоже, здорово напугала – парень быстро оделся, схватил под мышку своего Барка и выскочил на улицу. "Чтоб вы все исчезли… Ненавижу!" – со злостью подумал Кевин у дверей подъезда.

Белоснежные снежинки, плавно покачиваясь в воздухе, медленно опускались на шапку и зимнюю куртку Кевина – им было безразлично, куда падать. Гроулиту на нос упала пара затейливо-узорчатых замороженных капелек, и тут же растаяла. Барк тихо тяфкнул и попробовал немного снега из ближайшего сугроба, но он холодно обжигал язык. Гроулит жалобно обиженно взвизгнул и робко замахал хвостом, выражая покорность перед неведомым существом, исчезавшем при прикосновении.

Кевин мрачным взглядом проводил пару снежинок, снесенных зимним ветром в сторону, и, подняв воротник выше, двинулся вперед. Сломал пару слепленных малышней джинкс, пригрозил заревевшим малявкам, но особой радости это не принесло. Заскучав, Кевин уселся на качели, согнав с них маленькую девочку, и, скрестив руки на груди, принялся сверлить взглядом пустую снежную горку.

Вдруг Барк поднял голову на небо и залился звонким, захлебывающимся лаем. Не особо задумываясь, что же в небе могло так заинтересовать гроулита, Кевин лениво задрал голову вверх. По мрачному вечернему сине-серому небу струилась голубая лента, словно сияющая звездообразными снежинками (или снежинкообразными звездочками?). Одна снежинка-звездочка вспыхнула вдруг более ярко, чем остальные. Очень ярко. Ослепительно… Странное чувство появилось у Кевина. Он вскочил с качелей и огляделся по сторонам. Ни единой живой души не было во дворе. Ни людей, ни покемонов. Но ведь только что… Кевин ворвался в свой подъезд, одолеваемый тревогой. Позвонил в дверь.

Но никто не открывал.

Он толкнул ее… дверь, негостеприимно поскрипывая, раскрылась.

– Мам!

Никто не отвечал.

– Мам!!!

Лишь звенящая тишина.

На тумбочке возле телефона лежал пульт от телевизора. Кевин схватил его и кинулся в комнату. Нажал красную кнопку…

Тишина.

Только по синему экрану телевизора временами пробегают полосы. Собственно, а чего может показывать телевизор, если во всем мире только один человек?

Ничего.

…Кевин снова вышел на улицу. Пошел вперед по снежно-белой дороге.

Тишина.

Кевин зашел в парк. Деревья, словно покрытые белым тюлем, равномерно покачивались в ритм слабому ветру.

Тишина.

Кевин сел на занесенную снегом скамейку. А он и не замечал, как прекрасен зимний парк.

Впрочем, разве можно это заметить, проводя весь день возле телевизора?

Тишина…

…По мрачному вечернему сине-серому небу струилась голубая лента, словно сияющая звездообразными снежинками (или снежинкообразными звездочками?). Одна снежинка-звездочка вспыхнула вдруг более ярко, чем остальные. Очень ярко. Ослепительно…

Кучка детей с громким визгом каталась прославленной своими трамплинами горки парка. Еще одна группа лепила неподалеку снежную джинкс. Туда и обратно по снежно-белой тропинке ходили прохожие, делая покупки в самый последний момент перед Новым годом. Барк, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, смотрел на хозяина. Кевин вскочил со скамейки, засунул руку в карман, нашел там свой кошелек и поспешил за прохожими. Ведь он так еще и не купил подарок своей маме…

Кто сказал, что под Новый год не случаются чудеса? Спросите лучше у Артикуно, чей хвост именно в это время голубой лентой струится по вечернему небу и сияет звездообразными снежинками (или снежинкообразными звездочками?) прямо над вашими головами…

Bagon