Вергилий задумчиво смотрит на танец языков пламени, не замечая вокруг ни обстановки, ни людей. В пункт обогрева должны приходить дети, а иногда вместо них покемоны, просящие об обогреве, однако в гостиной повисло молчание.
Ни шороха одеял, ни треска скорлупы, ни чужого фырканья в ладонь... Ни одного зигзагуна Гостли, который бы юркнул мимо стола, снова задевая чашку. Вергилий задумчиво смотрит на не тронутый сервиз — когда он вернулся домой, он тоже увидел чудесный фарфоровый ряд кружек с чайником по центру, блестящий во мраке на подносе, так и не потревоженный никем — и конечно не предпринимает ничего.
Он медленно поднимается из кресла, плавно ведет пальцами по спинке, скользит подушечками по шершавым перилам, корешкам книг, гладкой поверхности столешницы, берет в ладони любимую кружку Гостли. Которую после несчастного случая хозяйка стала убирать повыше и подальше.
Мужчина ведет пальцем по невидимой трещине. Один из полосатых зверей уронил кружку со стола, но с помощью Диалги можно позволить себе и не такое.
Покемона рядом не было.
Рядом — очень растяжимое понятие, когда он способен существовать в любой точке времени. Вернее говорить об отрезке. Вергилий думал почему такая гибкая и непостоянная субстанция, заключена в стальной тип.
Потому что время поймано стрелками? Взгляд упирается в напольные часы, чей бой никто не слышит. Потому что людям нужно что-то, что утолит их жажду контроля? Кто знает. А отец никогда не говорил. Он лишь отдал Ямато, чья сталь была такой же крепкой, и это белое плетение шелкового шнурка... Диалга был покемоном белого цвета, верно. Внешне он выглядел синим, а шайни вариант уходил в бирюзу, но время беспристрастно, холодно. Его окрашивают событиями люди.
Вергилий вытаскивает катану из ножен, чтобы посмотреть на свое отражение.
Много лет назад они с братом были похожи. Но лишь внешне, не внутренне. А сейчас... На изнанке оказался Данте.
«Скажи, что видишь ее. Обещай, что поможешь.»

Данте отрывается от стены, сложив руки на груди.
В доме — пусто, холодно, не горит пламя, и только сквозняк насвистывает мотив, пробирающий до мурашек. Дом скрипит, точно он древний, никому не нужный, забытый старик. Здесь не ступала ничья нога, но где-то внутри Данте помнит, про игры со временем, с пространством...
— Ребеллион, — зовет он, и Палкия освещает своим алым сиянием кусочек пространства.
Он замечает и отворившуюся дверь, и шорох чужих ног, и знакомый скрип лестницы, ведущей на второй этаж.
Ладонь сама тянется к рукояти меча за спиной.
Какое лицо бы оно не приняло, он готов. Всегда готов.

Арь мне кажется, не все так однозначно

На самом деле Гостли лежит на втором этаже, а кто-то из покемонов создает глюки

Взаимосогрев обеспечен))
Прошу прощения чтоза без поста, мне просто лень... :ъ

мы погреться)))