Капитан полиции, но на этом острове “Одинокий” в регионе Тохоку - один из исследователей.

Канпачино не спешил собираться, а именно - складывать вещи, палатку и, наконец-то, отправиться домой.

Его внимательные темные глаза рассматривали все, что было в его записной книжке, и в душе мужчины пела свою песню, то отчетливую и громкую, то тихую, протяжную и с какими-то отголосками, то и вовсе отдавалась каким-то эхом, после того, как смолкала, эта эмоция - возмущение.

Что это вообще такое он, генгар побери, записывал? Почему в памяти, казалось бы, нужные и соответствующие воспоминания - отсутствуют напрочь? К примеру, эти заметки про то, что храм очень отличается от типичных представителей храмовой архитектуры. Два этажа - вместо одного, и прочие стилистические описания. Капитан не мог сам знать про все это, он ни бум-бум. Так от кого он это узнал? Почему он не может вспомнить?

Пробелы и провалы в памяти - не очень клёвая штука. А для такого ответственного человека, как капитан полиции - совсем уж и вещь постыдная. С этими эмоциями тестовые разговоры были проведены немедля - пока все еще здесь. Но вот незадача: никого не интересовал храм со всеми его подробностями, и никто не мог отметить архитектурные нюансы такими словами, которые и были записаны в этой книжке. Как странно.

А еще эти каракули на длинных рулончиках бумаг и на паре страниц той же записной книжки. Для кого он все это делал и зарисовывал? Уж явно не для себя, ему это не интересно. Впрочем, как и всем остальным тоже, так сказать. Странно, очень странно…

“Чем я вообще здесь занимался?” - время от времени крутилась мысль. Ну, кажется, искал пропавших, тех, кто не вернулся в лагерь - это уж точно… А остальное-то? Что за неуверенность… И в головушке крутится следующее… Свои слова.

“...Может, окромя данного мне вами поручения, мне их... стоит поискать?..”

И чей-то ответ.

“..да, я думаю они в порядке. Должны бы быть. Они ведь люди...”

Что за смутный образ… Кого-то?

“...Даже, если на вид с ними все будет в порядке. Даже, если они будут против...”

Что? Против? Какое против? Кто будет против?

А еще, кажется… Капитан кому-то говорил, что они… еще увидятся? Но, с кем? когда? Где? Что?

Ощущения явно давали знать, что повторная встреча не состоялась, оставшись фантомной. Тот же тест в лагере ничего не дал: никакой человек не ждал капитана, никакой покемон, даже дикие.

“...Увидимся еще...”

Голова начала раскалываться.

“...маленькие вы…”

Боль в голове уже стала нестерпимой, оборвав смутное воспоминание. Как будто кто-то всплыл из воды в стремлении выжить, жадно глотая воздух, но кто-то другой его вернул туда, откуда и всплывший выбрался, все ближе приближаясь к статусу утопленника.

И вот… раскалывающаяся боль в голове пронесла мимолетный образ… кого-то.

…

Профессор? Погодите, разве он был вообще? Кхм, березка… Почему я думаю об этом дереве? Они здесь даже не растут.

“Да и вообще, если серьезно… зачем я приехал сюда? Бдить за всеми, что ли?”

Что-то действительно странное происходит. Будто не хватает некоторых кусков паззла… Даже в целой и завершенной картине. Будто некоторые части там… из совсем другого набора, которые, казалось бы, подходят, но на деле, если вдуматься и вглядеться, сбивают с толку. Что еще за разновидность конфабуляции, или что это было вообще?

Здесь действительно чего-то не хватает. Того, за чем он приехал по-настоящему. Он бы… никогда… не приехал… сюда… по своему желанию. Еще и исследователем, ради всего святого? Кто его надоумил на это дело?

_______________________________________

Остров “Одинокий”, потихоньку уменьшаясь, исчезал и таял вдалеке, поглощаемый волнами сурового океана.

Почему в добротной новой пачке сигарет оставшаяся лежит одиноко? Канпачино никогда не прибегал к этой вредной привычке так часто. Пачка - ну, на пару недель, но чтоб за три дня? Должно быть, случилось что-то… Только незадача, память не располагала нужным кусочком паззла. Ну, или каким-то поддельным.

Сигаретный дым едва ли не мгновенно терялся в морском воздухе, быстро уничтожаемый беспокойным ветром, который и то вообще вырвал оставшийся окурок из его руки, оставив эту дрянь плавать на не менее беспокойных волнах. Что-то знакомое… Что-то уже случившееся. Что-то, что уже было. И этого капитан не помнит. Какая жалость, надо же. И… почему он думает об анноунах? Что за странные мысли и не менее странное детское желание завести собственного анноуна? Покемон, далеко не полезный для его службы, а в этом Канпачино избирателен.

Так, где эта урна, чтобы уничтожить пачку сигарет с ее внутренней пустотой? В его каюте, кажется, самая ближайшая… Да и карманы пальто набиты каким-то мусором.

_______________________________________

...Чтож, урна благополучно завалена разной дрянью. Кроме чего-то одного.

Что за клочки бумаг?

“Ого, надо же, это мой почерк, значит, я писал. Но что же? Я даже этого не помню. Пожалуй, прочту, прежде чем выкинуть…”

Это заняло больше времени, чем ожидал капитан. Грязь и кровь на бумаге мешали быстрому завершению дела. Но, наконец, спустя энное время, добившись результата своим упорством (а если и быть честным, на корабле скука смертная - делать нечего), чьи-то глаза бегали по тексту.

“Многоуважаемый профессор Березка, я не могу понять, что за дерьмо происходит, если не в этой самой комнате, то вообще сегодня в этой комнате, или, так сказать, со мной.

Почему-то меня преследуют ощущения того, что я хочу здесь остаться. Не знаю, зачем я это пишу - может, пригодится вам для исследований? Скажем так, пункт про то, как влияет храм на других? Так вот… Я чувствую, будто… я должен быть здесь. А не там, откуда и пришел… Мне пришлось поранить свою руку, чтобы оставить ясным мой рассудок. Пишу вам все это, покуда все еще остаюсь в здравом уме, и пока не поздно. Не знаю, что со мной случится, но, как я уже успел заметить, я уже начинаю нести бред и вести себя не так, как мне хотелось бы.

Теперь это, похоже, распространилось и на мое зрение. Я все время боковым зрением вижу какие-то мерцания некоторых...камней. Один из них прилагаю к записке, заклееным скотчем.

Так что, ввиду моего любительского знания и опыта исследований, являясь скромным служащим закона, я, Канпачино, оставляю вам, многоуважаемому профессионалу, исследование этого дерьма, прошу прощения за выражение.”

…

Закончив чтение, капитан осознал, что он тяжело дышит и жадно глотает воздух, как тот самый утопленник, вынырнувший из того, что убивает. А руки и вовсе дрожали, хоть и слегка - но этого было достаточно, чтобы восстановленная записка опустилась мягко на каютный столик с тряпочками, ножницами, скотчем и всем прочим, что помогло в этом деле.

Вместе с адской болью в голове будто проследовал оглушительный взрыв.

Профессор был. Профессор существовал! Он не мог придумать весь этот бред в здравом рассудке! И даже не в здравом. Так почему Каначино забыл о нем, об профессоре? И, что тоже немаловажно - об нем никто не помнит из лагеря?

Капитан вспомнил, что есть покемоны и люди, которые умеют вытворять что-то с памятью. Даже он сам, капитан, когда-то подвергался частичной промывке памяти.

Его охватила легкая злость с какой-то горечью. Это его память, только он решает, только он волен помнить ту или иную вещь, или забыть о ней! Да и стоит ли все произошедшее того, чтобы капитан приложил силы вспомнить все события, причем далеко не хорошими способами, такими как приемом наркотиков и прочими лсд? Они не всегда, но порой все-таки помогают, вытягивая клешнями из подсознания все силой аль обстоятельствами сокрытое в виде непрерывного потока фантастических картин. Или просверлить свой череп и обдать через зонд током этот, как там его, гипоталамус?

Головная боль нестерпимо разрасталась. Так, для начала - надо выспаться… А как выявить и найти профессора Березку, да и вообще надо ли вспоминать все - капитан, уже переставший быть исследователем, решит потом...