По многочисленным просьбам общественности прячу все это в спойлер. А так красиво смотрелся большой генсекский пост.
Ковбой Джо Неожиданный проснулся от того, что ноги его затекли, а спину нещадно ломило. Несмотря на то, что он открыл глаза, ковбой ничего не видел перед собой, пока, наконец, не откинул в сторону шляпу, лежавшую у него на лице. Яркий свет из окна ударил по глазам, и мужчина зажмурился.
Привыкнув к дневному свету, ковбой обнаружил себя на собственном же диване у себя дома. И это была не единственная радостная новость, ибо рядом с диваном, на полу стояла банка с водой, которая так была ему необходима. Жадно отпив почти половину ее и еще почти половину пролив себе на грудь, ковбой сел.
Вечер и ночь, судя по его состоянию, выдались бурными и удались на славу. Единственное, что всегда расстраивало, так это почти полное отсутствие памяти после таких приключений. Последние смазанные воспоминания - это разлитое по гигантским кружкам пиво и чей-то одобрительный хлопок по спине. Вроде было какое-то соревнование… Проиграл он или выиграл не имел уже никакого значения – все равно никто ничего не вспомнит. Хотя, может, и найдутся такие, но они никому не скажут.
После тщетных попыток вспомнить вечер более подробно, ковбой встал и пошел вглубь дома. Там вытирала пыль его добрая помощница, которую он звал Крошка.
- Детка, вчера я во сколько заявился? – спросил мужчина, оперевшись на шкаф с книгами.
- Ну, во-первых, не вчера, а уже сегодня, - девочка невозмутимо вскинула брови и продолжила стирать пыль с полки, - А во-вторых, ты пришел не один.
Ковбой поморщился и посмотрел на нее исподлобья.
- А подробнее?
Девочка перестала вытирать пыл и облокотилась на шкаф:
- Подробности у лестницы, ведущей на чердак, - девочка прошла мимо ковбоя, а потом обернулась, - Кстати, он прошел дальше, чем ты. Задумайся.
Джо закатил глаза и подошел к лестнице: там, прямо на ступеньках, удобно примостившись, спал ковбой Боб. Взявшись за перила лестницы, Джо толкнул сапогом мужчину:
- Эй, дружище, вставай.
Но тот не обратил на призыв никакого внимания.
- Я, кстати, пыталась его будить, - раздался голос за спиной, - Но как видишь, бесполезно.
Девочка подошла и прислонилась лицом к плечу ковбоя.
- Ты хоть его знаешь?
- А ты, детка, могла подумать, что я приведу в дом кого-то неизвестного? – Джо повернулся к девочке. Та потрогала его мокрую рубашку:
- Если честно, то именно так я и подумала… Сними ее, а. Она же мокрая.
- Так прохладнее.
Девочка фыркнула:
- В общем, будь так любезен, выведи все-таки его из дома.
- Слушай, Крошка, это мой дом, черт побери. Когда кого захочу, тогда того и выведу.
Крошка присела рядом на тумбочку.
- Эй, ковбойская морда, просыпайся! – Джо снова резко толкнул Боба, и тот резко съехал вниз на последнюю ступеньку.
- Что за?.. – мужчина потряс головой и потер небритый подбородок, - А, Джо…
- Не «А, Джо», а с добрым утром, солнышко, - Неожиданный сложил руки на груди.
- Уже утро, что ли? – удивление Боба было совершенно искренним.
- А утро какого дня, тебя мало интересует? – Крошка хихикнула.
- Очень смешно, ты остряк, Джо, я всегда знал, - Боб приподнялся на ноги, держась за перила лестницы, - Надо пройтись до бара…
- О боже! – закатила глаза Крошка.
- Там могут быть свежие новости! – возмутился Боб и чуть покачнулся.
- Тебе свежий воздух нужен больше, чем свежие новости, - Джо подхватил ковбоя под руки и повел к выходу, - Крошка, я буду вечером.
- И это не удивительно, - фыркнула девочка и помотала головой.
До бара они добрались не скоро: пришлось зайти к Бобу в дом. Открыв дверь, ковбои ввалились в темное неубранное помещение. Джо даже споткнулся обо что-то и громко выругался.
- Выбирай выражения, дружок. Ты все-таки не у себя дома, - пробормотал Боб, ковыряясь возле какого-то пыльного шкафа.
- Да у тебя тут не дом, а чертова яма, - Джо потряс ногой, и от него отцепилась какая-то странного вида штуковина.
- Ну конечно, - хихикнул Боб, - У меня нет молоденькой красавицы, которая убирается у меня дома.
- Не судьба. Избранность – это врожденное качество.
- Или ошибочное.
- Эй, ты что хочешь сказать? – ковбой облокотился на стол, но тут же выпрямился. Кругом была такая пылища, что даже слезились глаза.
- Может то, что тебе просто повезло?
- Везенье тоже…
- Но это не избранность, - наконец, Боб нашел что-то, что искал. Это была странного вида кожаная сумка. Даже не подумав открыть ее и посмотреть, что внутри, мужчина надел ее себе на пояс, - Пошли, избранный.
- Эй, нет, погоди, ты считаешь, что я просто чертов счастливчик? И все?
Боб поравнялся с Джо:
- Ну, что-то вроде того.
- Мне кажется, ты не понимаешь, о чем толкуешь, приятель… - Джо сложил руки на груди.
- Спорим? – резко сказал Боб.
- На что?
- На твою Крошку, - нехорошо ухмыльнулся небритый ковбой.
- Эй, имей совесть!
- Так ты согласен, что ты не избранный?
- Спорим.
- Отлично. Тогда сегодня вечером, за традиционным покером. Проиграешь – Крошка моя, - Боб протянул грязную руку с обкусанными ногтями.
- Идет, - Джо пожал ее, глядя прямо в глаза собеседнику, - Тебе не видать Крошки как собственных ушей, приятель.
Боб лишь усмехнулся. Но Джо и, правда, был уверен в своем выигрыше. Главное, объединиться сегодня с Фернандез при игре в покер. Уж с ней в команде он всегда был на высоте.
Синьор Сантино Тацца – широкоплечий красивый мужчина-итальянец - переступил порог штата ровно в полдень, спустившись со ступенек прибывшего поезда. Он прошел несколько шагов и обернулся, осмотрев громадную махину – пышущий жаром поезд, который привез его.
Обдав паром всем стоящих рядом людей, и громко свистнув так, что заложило уши, поезд двинулся дальше в соответствии со своим маршрутом «Аризона - Луизиана».
Когда все стихло, мужчина огляделся по сторонам и громко втянул в себя воздух: горячий техасский зной и песчаное марево – так до боли знакомое. Сантино Тацца прожил здесь более десяти лет, после чего, ему пришлось уехать. И вот теперь, он снова тут – среди диких прерий, песчаных местностей и деревянных баров с чересчур разбавленной или, наоборот, слишком крепкой выпивкой.
Закину на плечо свой небольшой скарб – средних размеров кожаный мешок на длинном ремне, в котором было все самое необходимое. Из заднего кармана новых джинсов, мужчина вынул желтоватую бумажку, сложенную вчетверо и развернул ее. Быстро пробежав глазами по написанному, он огляделся по сторонам и приметил ковбоя в кожаных чапсах, который стоял, облокотившись на какую-то деревянную развалину.
- Эй, парень! – крикнул Тацца, подходя к ковбою. Тот поднял голову и удивленно посмотрел на итальянца.
- Ты меня?
- Да, слушай, департамент полиции все там же?
Ковбой усмехнулся:
- Ну, а куда ж он денется-то.
- То есть, здесь все по-старому?
- Не понимаю тебя.
- Я не был здесь пять лет…
- Ааа, вот ты о чем. Не знаю, я здесь от силы года два, - ковбой неприкрыто зевнул, - И за эти два года, вроде как, ничего не изменилось.
Поблагодарив парня, Тацца двинулся дальше, вглубь городка: ковбой в чапсах был прав, практически ничего не изменилось, все было таким же, как и тогда, когда он уезжал. Даже «Хибара для бедных», как в шутку назвал свою гостиницу владелец (а ведь за ней так и закрепилось это название), продолжала стоять на том же месте: все так же с полопавшейся краской на фасаде.
Итальянец зашел внутрь здания, на двери приветливо звякнул колокольчик, возвещая о новоприбывшем посетители. Звенеть ему часто не приходилось: город не пользовался большой популярностью. В основном тут жили местные, а приезжие были большой роскошью, но гостиница, наоборот, большой роскошью не отличалась. Она была в два этажа: на первом располагались прихожая, бар и администрация сразу же. А на втором – две гигантских комнаты на двадцать человек каждая, пять номеров «для единоличников», то есть, одноместные номера, два двухместных и один люкс. Люксом никто не пользовался с того момента, когда гостиница была открыта, поэтому там складировали ненужные вещи, белье и инвентарь горничных.
- Аууу, есть кто? – громко позвал Тацца. Бар не работал, а в прихожей стояли всего одни сапоги.
- Одну минутку! – отозвались из-за двери с кривой надписью «Администрация».
Итальянец подошел к стойке регистрации и, сбросив на пол свой мешок, облокотился на нее. Буквально через минуту, дверь «Администрации» открылась, и на пороге появился седовласый мужчина лет сорока; Тацца повернулся к нему и загадочно улыбнулся:
- Быть не может, Густав, это не ты. Я не верю!
- Сантино! Черт побери! – мужчина быстро подошел к стойке регистрации, - Я уж думал, этого никогда не случится! Дай, я на тебя погляжу…
Густав резким движением обнял мужчину.
- Ты ни грамма не изменился! – покачал головой седовласый, - Все такой же красавец с идеальной улыбкой и шикарной шевелюрой!
- Прости, Густав, твою шевелюру мне похвалить не удастся, - рассмеялся Тацца.
- Да уж… - мужчина потрепал свои жидкие седые волосы, - Когда на тебе бизнес и трое детей сложно сохранить вообще хоть что-нибудь.
- Да я вообще удивлен, как ты держишься до сих пор!
- Ну вот, наверное, только благодаря детям. Дочки уже подросли и теперь отлично работают на своего папочку, - Густав улыбнулся.
- Да, я помню, они маленькими еще были…
- Ну, не очень-то и маленькими: Лизе было двенадцать, а Кэри – десять.
- А сын как? – спросил Тацца, и взгляд Густава моментально потух.
- Что сын… Сын как сын, ничего нового.
- Так и не вернулся?
- Да он и не вернется.
- Ну, я же вернулся…
- Ты уехал не по своей воле, все-таки… Да, и ты как? Надолго?
Тацца достал из заднего кармана джинсов бумажку и протянул ее Густаву:
- Я больше чем уверен, скоро в твоей гостинице будет не протолкнуться.
Седовласый быстро пробежал глазами бумажку.
- Подумать только… А кто проводит?
Тацца удивленно вскинул брови:
- Я думал, тут все уже в курсе. Видимо, «Славный койот» процветает, раз может позволить себе такое закатить.
- А вот тут я думал, ты в курсе. Бар уже года три как на Сью-Мари. Ее родители, посчитав, что достаточно провели время здесь, собрались и уехали в Шелл-Бич.
- Сью-Мари - одна?
- Нет… Тоже мне, родственник, - хмыкнул Густав, - хоть бы поинтересовался, как дела у своей троюродной сестры. С ней Луис Карлос Монтего де Рамирес. Он наотрез отказался уезжать, поэтому, остался помогать девчонке по хозяйству, - мужчина понизил голос, - И скажу тебе честно, бизнес у нее идет не ладно. Так что это не ее затея, однозначно.
- Но это инвестиции… - Тацца пожал плечами, - Все будут делать ставки, а ставки – это большие деньги.
- Ничего не могу тебе сказать, увы. Лучше спроси сам все у своей сестренки. Это и правильнее будет и лучше.
- Да, я чего пришел-то… - итальянец пнул ногой мешок со своими вещами, - Поселишь меня в комнату, для единоличников?
- Да, с радостью, - Тацца полез за деньгами, но Густав остановил его, - Первые сутки – бесплатно.
- Ну, давай я тогда за неделю…
- Не надо. Будешь выезжать – вот тогда все и подсчитаем.
Тацца улыбнулся:
- Ах, да. Я же забыл, куда приехал.
- Лиза! А ну иди сюда! – громко крикнул седовласый. Дверь «Администрации» открылась, и появилась молодая девушка с ярко выраженными формами.
- Чего, пап? – лениво откликнулась она, прислонившись крутым бедром к косяку.
- Проводи товарища наверх в пятую.
Девушка нехотя оторвалась от косяка и внимательно посмотрела на Тацца:
- Мне кажется, я его уже видела…
- Это синьор Тацца, чертовка. Иди, работай.
- А, ну да. Тот самый шериф-красавчик, - неохотно отозвалась девушка, - Пошли, приятель, покажу тебе твою комнату.
Итальянец рассмеялся:
- Ох и хороша у тебя дочка…
- Даже не думай, Сантино. Даже не думай, - быстро осек его Густав, - У этой такой крутой нрав, что я уж не знаю, что с ней делать. Ты уже обжегся на одной молоденькой девушке.
- Эй!.. – запротестовал Тацца.
- Будь любезен, обойди эти грабли, - холодно сказал Густав и вложил в руку итальянцу слегка проржавевший ключ, - Иди, располагайся.
Тацца подхватил свой багаж и пошел следом за Лизой. Та все так же сохраняла определенную леность в движениях: девушка неспешно прошла по коридору и остановилась у одной из дверей.
- Твои хоромы, - повернулась она к мужчине и кивнула головой в сторону двери.
Итальянец открыл дверь и вошел внутрь, Лиза прошла за ним:
- Вроде здесь даже убирались… - она провела пальцем по тумбочке, - А, может, и нет. В общем, если завтра не съедешь – приберусь. Если надо что – спрашивай.
Тацца сел на кровать.
- Тебе нравится здесь?
- Именно эта комната? Нет, не нравится.
Итальянец рассмеялся.
- Я имею в виду город.
- Город как город. Ничего особенного, - пожала плечами Лиза.
- Ты бы хотела уехать отсюда?
- Нет. С чего бы вдруг?
- Ну… Там возможности, свобода, свежий воздух, - Тацца вызывающе посмотрел на девушку.
- Ой-ли, - лишь ответила та и вышла за дверь.
Густав оказался прав, норов был у Лизы - будь здоров.[/spоiler]